Дорога к небу

Тюленев Сергей

– Подожди, – снова перебила его Лена, – ты что, всё это с ходу придумываешь, головы нам… – она посмотрела на медсестру, – морочишь. Только, вот, не очень это хорошо, фантазировать на такие темы.

– Ой! – Глеб вздрогнул, иголка больно проткнула вену, медсестра повернула зажим, и физраствор с димедролом встретившись с кровью, устремился к голове.

– Клянусь, это чистая правда! – Он поднял свободную от катетера руку в символическом жесте клятвы. – И, если ты не будешь меня больше перебивать, мне удастся закончить рассказ до того, как я засну.

– Молчу, – произнесла она, наконец-то улыбнувшись и возвращая клятвенную руку Глеба на прежнее место.

– Итак, сравнив сновидение и жизнь, я понял,

что моя судьба опять вляпалась в какую-то историю. Пройденные дороги научили меня считать столкновение сил или, если хотите, игру по правилам и без между ангелом и демоном, – той самой судьбой человека. Очень часто мы обращаемся к высшим силам за помощью в надежде улучшить свою жизнь. Очень часто, получив удар, мы понимаем, что нужно исходить из того, что исправить или изменить свершившееся невозможно. Очень часто весь наш выбор состоит из двух позиций: смириться и отступить или найти силы и всё начать с самого начала. Но я опять ошибся. Исходя из того, что в нашем мире всё переплетено и подчинено высшим силам, я считал, что могу находить для себя лазейки, место для маневрирования и компромисса. С помощью подарков и удач от демона я хотел получить много денег, а с помощью ангела – избежать неминуемых за это расчётов.

– Ах, ты какой! – Мысли Лены снова дёрнули её эмоции. – Прохиндей!!

– Вот именно так «они» там, наверху, и подумали. Кто-то один из этой «сладкой» парочки решил, что я достоин за свои кренделя наказания, и показал свою власть, остановив меня в самом красивом прыжке моих сладких фантазий о нефтяной скважине. Я могу ошибаться, но думаю, что это «проказы» демона. Наверное, он всё-таки разглядел мои узоры и выкрутасы. Одаривая меня удачей и благоприятным стечением обстоятельств, он наверняка хотел за это свою цену.

Глеб почувствовал, что его рассказ складывается вполне логично, оставляя слушателям версию возможности такого развития событий.

– А теперь я возвращаюсь к самому началу моей истории… – Он закрыл глаза, чтобы сохранить немного сил и успеть сказать все, что задумал. Димедрол делал его веки тяжёлыми, язык косным, а сознание – погружающимся.

– Помните, я упомянул ангела, сказав, что он взял меня за руку и повёл за собой?

Лена кивнула головой, а медсестра, дойдя до дверей, остановилась и, облокотившись на косяк, приготовилась дослушать рассказ пациента.

– Шли мы недолго. Если вообще можно назвать ходьбой то действие, которое совершали мои ноги. Сейчас мне даже кажется, что это не я приближался к свету, а он стремительно летел ко мне навстречу. И в тот момент, когда белая яркость пронзила меня, как рентгеновский луч, ангел исчез… Ничего себе, думаю, какая каша заварилась! С одной стороны приятность по телу разливается, с другой – опять страх неизвестности заползает.

Глеб приоткрыл один глаз, проверил наличие любопытства на лицах своих слушателей, ухмыльнулся и продолжил повествование.

– Стою, жду чего-то. Мысли крутятся. Сознание вроде присутствует, но как пудинг подрагивает и ничего не сигнализирует. И вдруг, как фотография под проявителем, появилась понимание, что существует очень много миров. Мы, люди, живем в круге Земли, между нами существуют связи и взаимоотношения. Ангелы, демоны и прочие мифические существа находятся в своём круге, они легко ходят в наш мир, мы же попадаем к ним, только умирая. Но это предположение жило во мне очень давно, а, оказавшись «там», я понял, что есть ещё один круг, и он такой огромный, что включает в себя два предыдущих.

– Да ты нам голову морочишь! – громко смеясь, остановила его Лена. – Если болтаешь всякий вздор, значит – точно живой и мозги твои с сосудами спазм выдержали.

– Подожди, – не дрогнув ни одной мышцей лица, спокойно произнёс Глеб, – подхожу к самому главному. Просто двигаюсь в воспоминаниях неровно, сбивчиво, именно так, как это происходило в действительности. Итак, я стою на границе миров и понимаю, что третий и самый главный круг – это и есть Бог. Мне хорошо, яркий белый свет принёс ощущение безграничной пустоты, в душе появилась доброта, сердце замерло, мысли слились в одно целое, открывая дорогу, скрытую от меня ранее. Сделав несколько шагов вперёд, я почувствовал, как какой-то магнит тянет мою железную душу всеми своими силовыми линиями и полями. И вдруг, где-то из засыпающего, уходящего сознания, словно в порыве последнего глотка воздуха, появилось реальное понимание происходящего. Если предположить, что мои рассуждения о подчинённости меньших кругов большим имеют хотя бы условное право на существование, то получается, что переход из одного мира в другой происходит путём пересечения границы.

Глеб открыл глаза, энергия произносимых им слов победила растворённый в крови димедрол и вытеснила сон нарастающим желанием говорить и объяснять.

– Получается, – он приподнялся на локте, стараясь приблизиться к Лене и тем самым обозначить важность произносимых слов, – эту черту человек проходит сам, настраиваясь на встречу с Богом. А это значит, что именно в этом интервале, именно в этом промежутке нахлынувшей радости, света, тёплых чувств и порхающей в душе гармонии ещё можно остановиться и посмотреть назад. В моей жизни уже была похожая аллегория – однажды я вышел на моторной яхте в море. Огромная Луна бросила на волны яркую, играющую бликами дорожку. Потянув ручку газа на себя, я добавил двигателю оборотов и полетел в серебряный свет. Морской ветер ласкал чувства, текила приносила бодрость мыслям, а сердце стучало в ритме нарастающей радости общения с природой. Но мои глаза посмотрели на датчик топлива, компас, а, оглянувшись, я увидел чёрную пустоту, царящую сразу за моей спиной. «Ну, вот! – сказал я тогда. – Море, сзади ты чёрное и страшное, впереди ты светлое и лунное, но мне, как обычно, нужно именно туда, где темно». Рассказываю это потому, что та же мысль, те же ощущения, заставили меня сначала остановиться, потом оглянутся и увидеть маленькую, почти исчезнувшую точку темноты. И, как только, развернувшись, я сделал шаг назад, чёрная точка полетела ко мне навстречу, принося боль голове, усталость мышцам и непомерную, давящую тяжесть выбора.

В палате повисла тишина, Глеб лёг, его мышцы, пока он держал себя на локтях, задрожали от усталости, взгляд медсестры ничего не отражал и блуждал, не сосредотачиваясь на предметах, а Лена, опустив плечи, не знала, что ей думать и как соединить услышанное с произошедшим.

– Ничего себе! – резкий голос вернувшегося врача вернул всех из страны раздумий обратно в палату.

– Что тут происходит? Почему больной не спит? – Врач прошла к кровати Глеба, просверлила взглядом Лену, укоризненно посмотрела на медсестру и проверила правильность установки капельницы.

– О, наш строгий и неулыбчивый доктор вернулся, – решил шуткой оправдать затянувшейся разговор Глеб.

– Тихо, тихо! Никаких разговоров, лишних движений и напряжений. Вы только после реанимации, и поверьте – ваше состояние всего несколько часов назад было очень серьёзным. Поэтому общение прекращаю, свет выключаю и приказываю спать.

Через пару минут тусклые лампочки прикроватного монитора Стартэк в темноте палаты играли отражением на лице Лены. Глеб, вспоминая свой рассказ, лица слушателей и собственный азарт, рождённый повествованием, слегка улыбался, понимая, что с этого момента, ему будет очень трудно разделить правду и вымысел. Ясно представив свои раздумья в пустоте белого света, он ещё раз отметил большую вероятность рассказанных им событий, глубоко вздохнул и, не успев досчитать до пяти, ушёл в страну снов.