Дорога к счастью
Шрифт:
– Да, – покачал головой Моисей, – не все и тут ладно.
Из-за времянки неожиданно показалась Матрена. Поздоровалась. Моисей кивком ответил на приветствие.
– Ты что приехал? – с интересом спросила она.
– Да обживаться здесь буду.
– Как обживаться?
– С позволения бурмистра в Морозовку меня определили. Теперь соседями будем.
– Так ты по своей воле? – взвизгнула Матрена.
– Да, по своей воле, с женой и детьми. Там-то земли совсем нет, а здесь раздолье.
–
Из времянки настороженно выглядывал старший сын Гордея, Игнат, рядом стояли две девочки, одна постарше, а другая – поменьше ростом, но такая же худенькая и прозрачная до синевы. Переступая босыми ногами, они смотрели на него.
– У вас что, еще дочка родилась? – заулыбался Моисей.
– Сиротинка она, – понуро ответил Гордей.
– Чего так?
– Тогда, у шинка, Акима Головкина с жинкой солдаты убили, а дочка осталась. Бурмистр велел нам ее отдать на прокорм и воспитание.
– Да, натворили дел тогда солдаты, все село кровью залили.
Моисей наклонился к девочке:
– Тебя как зовут, красавица?
– Лиза.
Гороху хочешь?
Она вздрогнула от неожиданности:
– Хочу.
Он достал из кармана горсть каленого гороха и громко сказал:
– Подставляйте-ка свои пригоршни.
Лиза вся сжалась и протянула худые ладошки.
– А вы чего стоите?
Игнат и Аленка вопросительно посмотрели на мать. Та согласно кивнула головой. Дети дружно протянули сложенные ладони. Моисей насыпал в них шелестящий, ароматно пахнущий горох.
– Что нужно сказать дядьке Моисею? – строго спросила Матрена.
– Спаси господи! – радостно ответила детвора.
– На здоровье! – ответил Моисей и, повернувшись, пошел к своему хозяйству.
На другой день, когда он шагал по узкой тропе вдоль болота, среди чахлых деревьев выискивая лес для строительства хаты, его нагнал Гаврила Мотолыга. В потертом холщовье, лаптях и старой валенке, внимательно оглядывая Моисея, спросил:
– Говорят, на поселение к нам приехал?
– Да.
– Чудно как-то это выглядит. По своей воле казаку во владельческую деревню переехать…
– А что делать? Я ведь раньше как думал: посеяли, убрали, подати заплатили, зиму пережили – и ладно. А ежели подумать на завтра, то как дети жить будут без земли, когда вырастут?
– Я бы в жисть сюда не пришел. Черт меня попутал на глаза бурмистру попасться.
– Если уже о себе думать, то главное сейчас – хату поставить, пашню распахать да рожь в зиму посеять.
Гаврила нахмурился, потер ладонью подбородок сквозь густую щетину и сказал:
– Лесу тут для строительства особо нет, вон там сосняк редкий стоит, тебе на хату хватит, а вот глину я тебе подскажу где взять. Мы тут с Гордеем место одно нашли по случайности. Так что не переживай, печку быстро сладишь.
Следом за Моисеем в Морозовку пожаловали братья Иван и Ефим. Приехали ненадолго, только для того, чтобы помочь построить ему дом.
Моисей не ждал их и с утра уехал в Лотаки.
– Беда у нас в селе, – потупился Иван.
– Что такое? – насторожилась Прасковья.
– Глафира померла, два дня назад схоронили.
– Говорят, недолго болела, – добавил Ефим.
– Ой-ей! – закачала головой Прасковья. – Это ж надо, колдовством бабу сгубили.
К вечеру вернулся Моисей, радости его не было предела. Он привез от бурмистра обещанные деньги и два мешка муки.
Стены дома соорудили из сосновых бревен, между ними проложили мох. Крышу покрыли прошлогодней ржаной соломой, что осталась после обмолота жита.
Для этого Степан с Андреем навязали небольших снопов и сложили в большую кучу.
– Так, теперь мочите их водой, – скомандовал Моисей.
– Для чего, тятя? – недоумевал Степан.
– Для того, чтобы не ломались, а гнулись, когда станем их к рейкам вязать.
– Да не переживай, Степа! Лей воды больше! – громко сказал Иван. – Не сгниет твоя солома, она на крыше быстро высохнет, и глазом моргнуть не успеешь.
Ефим с Иваном по длинной лестнице залезли на крышу. Степан с Андреем наперегонки стали подносить снопы.
Иван, улыбаясь, весело привязывал снопы к рейкам с одной стороны крыши, Ефим, не отставая от него, – с другой. Моисей, сложив на коленях руки, уселся на чурку, что стояла рядом.
– Отдохни немного, брат, – по-доброму сказал Иван. – Без тебя управимся. Видишь, какие мужики у нас в помощниках.
– Ну, давайте с богом! – устало проговорил Моисей.
Маленький Ермошка то крутился с мужиками на стройке, то бегал к матери в дом.
– Картошка сварилась? – спросил его отец.
– Сейчас узнаю, тятя.
Крутанувшись, он исчез во времянке.
– Тятя спрашивает, скоро ли картошка сварится?
– Скажи, что все готово, пусть моются и идут ужинать, – вытирая о передник руки, сказала Прасковья. – А то совсем заработались, будто завтра дня не будет. Да и гнус сейчас налетит, какая уж там работа.
Все дружно собрались во времянке.
Солнце опустилось за горизонт. Куры забрались на насест. Деревню окутывала вечерняя прохлада.
И сразу в воздухе закружились тучи комаров и мошки. Они забивались в глаза, в нос и уши.