Дорога на краю Вселенной
Шрифт:
Холод пробирается под одежду, руки и ноги слабеют. Невыносимые страдания. Зачем я здесь? Почему я в какой-то старинной меховой одежде? Я не могу найти ответ. Там, посреди снежной равнины, какая-то цель. И цель эта очень велика и желанна.
Отдыхаю несколько минут возле тороса, снимаю перчатки, растираю обмороженные руки и ноги, торопливо глотаю замерзшую гадость из фляги и снова в путь. Ветер не утихает, но я все равно иду. Силы оставляют меня, я падаю лицом в снег. Странно, больше я не мерзну. Наверное, организм перестал бороться с холодом. Приподнимаю голову, в последний
Зато холод стоит жуткий: ручной регулятор температуры выкручен почти на минимум.
Я включил автоматику, и через пару минут в кабине стало тепло. Ничего удивительного, что мне снилась ледяная равнина. Но, как ни странно, сон освежил меня. Я вновь был готов действовать.
Мушкетон лежал у меня на коленях. Оружие грубое и, вместе с тем, изящное: ложа украшена позолоченной резьбой, а расширяющийся к дульному срезу ствол –оскаленными черепами, запутавшимися в узоре из листьев. Очень симпатичная «пушка».
Меня подстегивал зуд исследователя. Я решил испытать мушкет: у меня же есть регенератор-синтезатор, а, значит, проблем с порохом и пулями не будет. Можно действовать.
Но сначала я сунул мушкетон в камеру регенератора-синтезатора. Прибор вывалил мне кучу цифр. Да, мушкетон – всего лишь реплика, старинного оружия. У него даже замок не кремневый, а новый, капсюльный. И все же это реплика, современная не мне, а колонистам. Какой-то любитель пронес его на борт «Крана».
Разумеется, оригинальный мушкетон я оставил, как реликвию для Исторического музея на Тилле. Регенератор-синтезатор выдал мне копию оружия, перестроив внутренние молекулярные связи. Ствол и приклад стали намного прочнее. Вместо капсюлей я приспособил электрический поджиг.
Я рассчитал пороховой заряд, зарядил мушкетон – с непривычки это заняло немало времени, и побежал к шлюзу. Бурая пустыня дохнула на меня жаром, но я не обратил на это внимания.
Несколько скелетов – очевидно тех, кто пытался выбраться из города, валялись в десятке шагов от моего звездолета. Черепа ухмылялись мне в лицо. Я прицелился, нажал на спусковой крючок и едва не оглох от грома выстрела. Даже мой боевой разрядник выглядел – всего лишь выглядел, жалкой хлопушкой по сравнению с древним чудовищем. Нет нужды говорить, что череп – моя мишень, разлетелся в пыль. От него осталось лишь несколько осколков.
Несмотря на очевидный вред ушам, я выстрелил еще несколько раз, заряжая мушкетон из заранее приготовленных бумажных патронов. В ближнем бою это оказалась убойная штука – наверняка одним выстрелом он мог свалить с ног двух-трех человек. Даже на расстоянии картечь крушила скелеты – живой же человек, получив плюху-другую, сильно задумался бы о смысле жизни. Если бы, конечно, выжил.
В ушах у меня звенело, плечо ныло от отдачи, в носу щекотало от запаха сгоревшего пороха, но все равно я остался счастлив и доволен. Я бросил новую игрушку в танк и занялся серьезной и скучной работой: извлечением данных из накопителей.
Я безуспешно провозился несколько часов. Все оказалось зашифровано стойкими, хитрыми, совершенными алгоритмами. Такое чувство, что колонисты только и занимались тем, что прятали друг от друга ценные данные.
Бортовому компьютеру «Призрака» на декодирование понадобилось бы пара десятков лет: здесь нужны мощные специализированные машины. Пусть с этим разбирается доцент Стурди. А я еще немного покатаюсь по планете. Займусь полевыми исследованиями, как говорится.
Мои руки пахли порохом. За всей суетой я совершенно забывал мыться – не был в душе со времен отлета с Полигона. Грязь, образно говоря, налипла на мне слоями.
Стоя под теплыми струями воды, я подумал, что надо бы отключить систему экстренной посадки звездного модуля. Умный, но недалекий «Призрак» ненужной заботой мог бы выдать меня, внезапно прилетев на помощь. Увы, мое решение оказалось ошибкой.
Глава 8. Судьбоносная встреча
Едва взошло солнце, я спустил танк на грунт и отправил звездный модуль на орбиту. «Призрак» подпрыгнул, приподнял нос, превратился в точку в синем безоблачном небе и пропал. Я грустно провожал его глазами. Мне хотелось домой.
Через минуту я пожалел о том, что отослал звездолет в космос. Далеко на горизонте поднялся хорошо заметный столб дыма. Долететь туда было бы куда быстрее, чем доехать, вот только «Призрак» будет в точке схода с орбиты только через два часа. Физика – бессердечная тварь. Даже если ты летаешь к звездам. Вернее сказать, тем более, если ты летаешь к звездам.
Я развернул танк. По каменистому грунту машина шла легко. Вскоре передо мной предстала ужасная картина: догорающий костер, груда рваной, окровавленной одежды, деревянные обломки, дырявые мешки. И мертвые тела – мужские, женские, детские… Меня это не тронуло – я смотрел на все холодно и отстраненно. В самом деле: почему жалкая средневековая жестокость должна смутить меня, свидетеля гибели целых миров?
У разбитой повозки лежал труп молодой женщины. Она сжимала в руке короткий меч. Очевидно, девушка дорого продала свою жизнь – вся израненная, она сопротивлялась, пока последняя искра жизни не покинула ее.
Я выскочил наружу, не забыв, впрочем, прихватить мушкетон, взял меч из рук мертвой девы и, как мог быстро, вернулся в танк.
Анализ металла в регенераторе-синтезаторе не показал ничего странного. Железо чуть тверже консервной банки с кучей примесей, характерных для средневековья. Местный продукт: никакой связи с пропавшими звездолетами и колонистами. Какая жалость.
Я включил тепловизор. Очертания тел – не ярко-желтые, но темно-малиновые, отчетливо высветились на экране. Мертвецы еще теплые, значит, их убили недавно. Значит, те, кто это сделал, не успели далеко уйти. Вот она – гениальная мысль, достойная самого капитана Очевидность. Я немного поколебался и направил танк по следам грабителей.
Уже через несколько минут тепловизор засек жизнь. Ярко-желтые призраки исполняли странный танец: то ли хоровод, то ли польку-бабочку… Я переключил передний экран на визуальную картинку и увидел моих старых знакомых – кочевников.