Дорога на краю Вселенной

Сказать, что у меня был насыщенный день – ничего не сказать. Сначала я, как блуждающая комета, мотался от одной планеты к другой. Требовалось собрать разные научные данные для исследований. Естественно, не моих. Я бы такой ерундой никогда заниматься не стал.

После я на планете с названием Полигон испытывал пару новых игрушек совместной разработки профессора Невтриносова и ведущего инженера Вилли Пата. К моему изумлению, они сработали как надо, точно на заявленные полторы мегатонны. Красиво и эффектно.

Профессор, правда, остался недоволен: ему показалось, что в спектре излучений «присутствует неучтенная составляющая». Так он сам сказал. Мне же было наплевать на тонкости. Главное, что боеголовка в буквальном смысле жжет. Высокотемпературной плазмой.

Тайком от начальства я позаимствовал пару ракет для планетного модуля. Пригодятся.

На этом фоне мой разлад с Шейлой показался чем-то пустяковым.

– Ты милитарист, Хантер! – заявила она после испытаний. – Пора бы поумнеть! Заняться чем-нибудь… мирным! Созидательным!

– Кто бы говорил, – издевательски отпарировал я. – Никак не мастер-сержант Десантного корпуса, эксперт по рукопашному бою и специалист по стрельбе из всего, что может стрелять. И даже из того, что стрелять не может.

Шейла тут же остыла. Вытерла глаза, демонстративно шмыгнула носом и убитым голосом произнесла:

– Я все понимаю… Но смотреть, как тебя убивают раз за разом, невыносимо. Я улетаю в отпуск. Одна.

– И, как обычно после отпуска, вернешься с новой партией новобранцев.

Шейла прожгла меня убийственным взглядом и гордо удалилась. Ее ждал челнок.

Вишенкой на торте моих злоключений стало сообщение по секретному каналу транссветовой связи. Я поспешил к профессору Невтриносову Трофиму Федосеевичу – своему непосредственному и одновременно прямому начальнику. Он сидел в кабинете за столом, что-то печатал и одновременно уплетал макароны с кетчупом.

– Меня срочно вызывают на Тилль, будь он неладен, – с порога ошарашил я шефа.

– Перебьются! Ты мне здесь нужен. У нас дел по горло. Послезавтра – испытания доработанной версии… да ты и сам это знаешь.

– Сообщение подписано ключом доцента Стурди – действующего председателя Ученого совета.

Невтриносов тут же пошел на попятную. Он поднял вверх большой палец, печально посмотрел на меня и произнес:

– Значит, надо лететь. Ну, раз сам доцент вызывает. Наверное, важное дело.

– Как в прошлый раз. Тогда я с трудом приткнул в какую-то лабораторию очередное изобретение Вилли. Интересно, его используют как подставку для цветов или как хранилище ненужного хлама?

Профессор и бровью не повел. Очевидно, он давно привык к моим выходкам.

– Хорошо, если так. Но у меня плохое предчувствие. В общем, узнай, что к чему и возвращайся быстрее. Ты мне здесь нужен.

Я вышел в коридор и столкнулся нос к носу с изобретателем Вилли Патом – чуть полноватым низеньким человеком в рабочем комбинезоне с неизменной жилеткой. Из многочисленных карманов торчали рукоятки разнообразных инструментов. Странный человек этот Вилли. Но друг из него что надо. Он почти всегда сидит на испытаниях рядом со мной, несмотря на то, что в любой момент мы оба можем превратиться в горстку пепла.

– Хантер! – воскликнул инженер. – Хорошо, что ты мне попался. Я снял с твоего планетного модуля резервный передатчик. Доработаю и верну. В главном передатчике теперь стоят усовершенствованные каскады. Через пару дней мы их испытаем. Согласен?

Даже если бы я не согласился, это вряд ли что изменило бы.

– Все это, конечно, здорово, Вилли. Но я уже лечу. Доцент Стурди вызывает.

– Сам доцент? – инженер только развел руками. – Тогда бегом, Хантер. Передатчик подождет!

Я спокойно, не торопясь, зашагал к посадочной площадке. К словам Вилли я не прислушался. А стоило бы.

Название моего звездолета – «Призрак», многим покажется избитым. Вот только это далеко не точный перевод: слово «Wraith» в одном из древних поверий обозначает духа, сортирующего человеческие души. Кому в ад, кому в рай, а кому в чистилище. Такая работенка как раз по мне.

Сам «Призрак» – небольшая универсальная «птичка», способная летать в атмосфере. Для действий на поверхности есть планетный автономный модуль – танк… впрочем, кому я это рассказываю? Я же и сам все прекрасно знаю.

Так или иначе, но через полтора часа стандартного галактического времени я уже был на Тилле. Это одна из центральных планет – здесь находится добрая половина разных советов и комитетов. Иногда проводятся и заседания Совета Ученых – высшего органа власти в Галактике. Высшего и тайного.

Одним словом, Тилль – замечательное место, где можно поговорить по душам так, что уже на следующий день любой секрет станет секретом Полишинеля. То есть, станет известен всем. Но я недооценил доцента Стурди.

Встреча была назначена в зоопарке. Я презрел новомодные телепортационные кабины и добрался до нужного места по старинке, на автоматическом такси. Легкий ветерок шевелил зеленые кроны деревьев, взбивал и уносил куда-то ввысь легкую пыль. Чуть в стороне маячили приземистые административные здания, выкрашенные в спокойные, приятные для глаз тона – там обычно заседали галактические бюрократы. Все выглядело обыденным и привычным. Для обитателей Тилля. Но не для меня.

Мой давний ужас и кошмар – слоны. Да-да, именно те самые «звери с двумя хвостами». Я боюсь их еще со времен задания профессора Невтриносова – тогда милые, плюющиеся формалином «слоники» попортили мне немало крови. И вот именно возле слоновьего загона меня и ждал доцент Стурди.

Желчный, худой до костлявости, он стоял у клетки с видом человека, разочарованного и в жизни, и в друзьях. Наверное, произошло что-то неординарное, раз господин председатель выглядит убитым, словно кто-то уничтожил его выстраданные годами научные труды.