Дорога на запад
Шрифт:
– На днях тут... очень плохие дела творились, очень плохие.
– Что же это были за "плохие дела"?
После небольшой паузы Пратт медленно ответил:
– Бандиты и разбойники. Они не знают никакой жалости. И... еще кое-что. Говорят, что даже, хотя до города не так далеко...
– и он замолчал.
Кевин тоже молчал, вспоминая свою стычку с двумя горе-разбойниками, затем спросил:
– И так ты подумал обо мне? Добрый Пратт, если у вас все разбойники такие же, как те, что я повстречал на этой дороге, то, перепутав меня с ними, ты меня оскорбляешь, - при этом он пристально посмотрел на Пратта, но тот не отвел взгляд, продолжая смело смотреть ему в глаза.
– Я вижу вас впервые, сэр... И я не хотел оскорбить вас.
– Я знаю, - Кевин отошел к своему коню, снял с седла лук, меч и колчан и снова надел все это на себя. Глянув в сторону нагруженной кожами повозки, он слегка улыбнулся: - Если ты боишься разбойников, Пратт, то я должен проводить тебя.
Пратт некоторое время размышлял, а затем, не то кивнув, не то пожав плечами, ответил:
– Вы на самом деле очень любезны, сэр, - и он, прищурившись, посмотрел на солнце.
– Дело к полудню. Мы могли бы проехать немного по дороге, чтобы убраться с этого места. Там, чуть подальше, есть родник. Согласитесь ли вы разделить с нами обед? Это все, что может предложить вам бедный человек в качестве благодарности.
Кевин заколебался, не зная, исходило ли это предложение от чистого сердца или это была просто вежливость. Наконец он сказал:
– Я готов разделить с тобой хлеб, Пратт, если ты в свою очередь не откажешься отведать моих дорожных припасов. Должен тебя предупредить, однако, что ты должен действительно очень любить свое кожевенное ремесло, чтобы тебе понравилась эта сыромятина.
Удивленная улыбка чуть тронула обветренное лицо Пратта. Он слегк кивнул в сторону повозки.
– Сыромятная кожа в этих краях - основной предмет торговли, сэр, - и он издал глухой довольный смешок.
Кевин потряс головой и улыбнулся в ответ:
– Будем надеяться, что твой хлеб получше твоих шуток.
– Это удивительный хлеб, сэр. Большинство наших парней просто ломают его руками. Я же крошу его о своего мула. Чуть только он заупрямится, как я сразу бью его буханкой между ушей. Между прочим, этот мул очень быстро стал послушным, вот только теперь он стал малость туповат.
Кевин снова улыбнулся. Пратт вдруг напомнил ему старого Эдгара, который... Он постарался отогнать от себя это воспоминание.
– Но-о-о!
– закричал Пратт и хлестнул мула по спине. Мул налег н постромки и потянул повозку по раскисшим колеям. Вдруг конь Кевина вскинул голову и насторожил уши. Впереди раздался звонкий, как удар хлыста, щелчок - это треснул под чьей-то ногой сухой сучок. Затем громко захрустели ломаемые кусты, и на дорогу выскочило заросшее шерстью огромное существо. Оно стояло на задних лапах и было выше человека раза в полтора. Стрел была уже снаряжена, и Кевин вскинул лук.
– Нет, не надо!
– закричал Пратт и взмахнул рукой перед Кевином.
– Он не опасен!
– Не опасен?
– удивился Кевин, продолжал целиться в горло существ как раз между разинутой пастью и грудиной. В уме он листал академический бестиарий, пытаясь понять, что за зверь стоит перед ними. Зверь зарычал, его тонкие губы растянулись, обнажив желтые клыки, его крохотные глазки сверкали сквозь шерсть. Пратт же приблизился к твари, издавая мягкие, свистящие звуки, словно перед ним стоял испуганный ребенок.
– Ну-ну, все в порядке, Углар, успокойся.
– Углар?
– переспросил Кевин, все еще не опуская оружия.
– Ну да, - Пратт, не оборачиваясь, кивнул.
– Он сам так себя называет, - он подошел к твари совсем близко и ласково потрепал ее по волосатой руке.
– Все в порядке, Углар, все в порядке. С нами все хорошо. Но ты плохой мальчик, Углар, зачем ты все время шел за нами? Зачем ты следил з нами из развалин? Нехорошо, Углар, нехорошо.
Волосатое создание по имени Углар захныкало, глядя на Пратта сверху вниз. Кевин опустил лук.
– Вот что я тебе скажу Углар, - Пратт погрозил зверю пальцем, словно перед ним был большой шаловливый мальчишка.
– Ступай сейчас же домой.
Углар снова издал протяжный мыкающий звук. Пратт непреклонно кивнул:
– Ты должен пойти домой, Углар, и нечего со мной торговаться. Сейчас же домой! Если ты снова будешь за кем-то красться, тебя поймают. Тебе понятно?
На этот раз зверь хныкал в несколько иной тональности.
– Да, ты прав. Если будешь за кем-то идти, тебя поймают. А теперь ступай!
Углар мрачно посмотрел в направлении Кевина, снова кривя губы и обнажая клыки.
– Пусть этот человек тебя не тревожит, - предостерег его Пратт.
– Ступай домой и сиди там. Мы вернемся завтра.
С этими словами Пратт подозвал сына. Тот сделал несколько шагов вперед и обнял существо за мускулистую ногу. Чудовище бросило последний взгляд в сторону Кевина, слегка заворчало и, ломая кусты, скрылось в зарослях возле дороги. Первое время еще было слышно, как оно шуршит в подлеске, затем наступила тишина. Только голова коня еще некоторое время поворачивалась, сопровождая Углара в его невидимом более пути через развалины.
– Ад и преисподняя!
– выдохнул Кевин.
Пратт сделал успокаивающий жест:
– Я тоже не знаю, что это за зверь, - сказал он.
– Поэтому не расспрашивайте меня. Он появился в нашей деревне два года назад, в середине зимы. Тогда дней десять шел сильный снег, навалило его по самую грудь, а наст был такой твердый, что на нем можно было танцевать с коровой и не провалиться. Вот тогда-то и появилась эта штука. Он страдал от голод и просил нас дать ему что-нибудь. Поэтому...
– Пратт пожал плечами.
– Что бы вы сделали на нашем месте? Такая страхолюдина, ей-богу, он мог сам забрать все, что ему захочется, но он просил...
– Пратт повернулся к Кевину и слегка нахмурился.
– Понимаете? Он был похож на большую собаку, которая ходит на двух ногах и может помогать по хозяйству.