Дорога на запад
Шрифт:
– Они вернутся, - убежденно сказал Бестиан.
– Они вернутся, и до закрытия ты продашь весь свой эль, осушишь все бочки до самого дна. Так что, вероятно, серебряной кроны вполне достаточно.
Хозяин таверны поспешно схватил золотой и подобострастно улыбнулся:
– Одного вполне достаточно, ваша милость.
– Баалаб говорит, что справедливым быть хорошо. Ты добрый человек, трактирщик. Да снизойдет на тебе Баалабово благословение.
Затем она обратилась к Кевину:
– Я должна быть с вами, когда вы отправитесь исполнять свою миссию.
С этими словами Альбина внезапно повернулась и вышла, пес побежал з ней. На улице раздался быстрый топот башмаков зевак, бросившихся врассыпную. Трактирщик с недоверием рассматривал золотой, словно боялся, что монета может исчезнуть у него на глазах. Затем он посмотрел на двери, на Кевина и его спутников, посмотрел в дальний угол комнаты и на бледные лица за окнами и в дверном проеме.
– Она ушла, - громко объявил он.
– Бесплатное угощение первым пяти, кто успеет занять столик!
В этот раз свалка в дверях вышла едва ли не больше, чем несколько минут назад.
– Из каких вовеки проклятых глубин появилась эта...
– начал было Кевин, но Слит остановила его поднятием руки и кривой улыбкой.
– Будь осторожен. У баалабитов длинные уши и ни капли чувства юмора. Если начинаешь их слишком подробно расспрашивать или, если они вдруг решат, что над ними потешаются, то тогда ты в опасности. Они могут объявить тебя...
– Она наклонилась ближе, расширила глаза и произнесла: - Могут объявить тебя злом!
Балак хрюкнул, сверкнув голубыми глазами из-под нависших бровей.
– Злом? Вот как? Зло будет, когда ее отведать моего топора!
– Мой добрый гном!
– Слит тихонько присвистнула.
– Баалабиты обладают слишком прямым...
– Ты!
– перебил ее Балак, снова уставив в нее палец.
– Никогда, никогда не смей говорить гном, что делай! Твоя поняла?
Слит, притворившись испуганной, с мольбой подняла руки:
– Моя очень хорошо поняла, Балак. Никогда.
– Никогда не слышал о Баалабе, - заговорил Кевин, пытаясь направить беседу в другое русло.
– Это далеко на юго-востоке, - ответил ему Бестиан.
– Жестокая, жесткая и нетерпимая религия. Они не признают никаких отклонений от слов Баалаба и от истины, как они ее представляют. Их священники - это служители закона и судьи. Они выслеживают зло, судят его и приводят приговор в исполнение. Очень быстро и удобно.
– Бестиан коротко рассмеялся.
– Их религия основывается на постулате, что если неверного изо всей силы треснуть по голове подходящим предметом, то он немедленно обратится в их веру. Если останется жив, конечно.
– Наша компания становится все более странной, - покачал головой Кевин.
– Кого нам на самом деле не хватало, так это религиозного фанатика!
– Фанатик она или нет, - возразил Бестиан, - но обрати внимание н ширину ее плеч. Эта ее палица предполагает изрядную силу и умение с ней обращаться. Только одно...
– он на мгновение умолк, но тут же продолжил: - За этими глазами не видно живого человека. Ты заметил? На ее лице не видно было никаких чувств. Ни чувств, ни эмоций, ничего! Она вполне может оказаться ожившей статуей или чем-то в этом роде.
– Очень может быть, что она не принадлежит к числу смертных, - вставила Слит со своей неизменной улыбкой.
– Может быть, она на самом деле - существо из другого мира, какой-нибудь демон, а ее собака на самом деле - черная ночная гончая.
– Я не очень верю во все это, - нахмурился Кевин.
– Что меня действительно занимает, так это то, откуда она узнала о готовящейся экспедиции?
– Секретное дело!
– насмешливо проворчал Балак.
– Верно, - согласился Кевин.
– Я не уверен, что в городе теперь остался хоть один человек, который не знает обо всем этом!
8
Кевин, облаченный в доспехи и с оружием, начал свой бег от набережной. Не обращал внимания на насмешки, язвительные замечания и оскорбления, он помчался вверх по холму, выбирая самые крутые улочки и ступеньки. Внезапно из боковой аллеи выскочил незнакомый литтлер и попытался поймать Кевина, набросив на него сеть. Кевин на бегу рассек сеть надвое, улыбнулся карлику и понесся дальше. Он договорился с Бестианом, чтобы тот организовал на его пути несколько сюрпризов.
На одном из поворотов какой-то нищий напал на него с шестом. Кевин парировал удар мечом, нырнул и пробежал мимо. Двое праздношатающихся бездельников бросились на него сразу с двух сторон. Кевин резко остановился, так что они врезались один в другого, затем оттолкнул их плечом и продолжил свой путь.
Когда он приблизился к остаткам старой городской стены, кто-то крикнул ему сверху:
– Рейнджер!
Какой-то человек стоял на кромке стены и раскручивал над головой пращу. Кевин проворно сорвал с плеча лук, и человек тут же исчез из виду, подняв над гребнем стены доску. Стрела, пущенная Кевином, ударила точно в ее середину.
Взбежав по Шестидесяти Шести Ступеням, Кевин повернул и оказался н одной из площадок казарм. Здесь он закинул лук за плечо, сунул в ножны меч и схватился за свисающую с верхнего парапета веревку. Вскарабкавшись по ней, он перебрался на натянутый над двором канат и, перебирая руками, быстро добрался до противоположной стены. Там он легко перекинул тело через парапет и оказался на тренировочной площадке.
Он дышал часто, но легко, мышцы рук и ног пылали, но оставались эластичными и сильными - не было и следа судорог. Краем глаза он уловил легкое движение сзади. Подпрыгнув, Кевин повернулся в прыжке и успел поймать нацеленное ему в спину яблоко. Раздался шорох, Кевин приземлился, припал к земле и поймал второе яблоко, летевшее из-за угла ему в голову. Из тени, отбрасываемой Восточной Башней, вышел Бестиан. Кевин бросил ему одно из яблок, и он ловко поймал его. Оба слегка приподняли плоды, словно кубки с вином, и откусив по кусочку, улыбнулись друг другу. Кевин ощутил внутри себя необычную легкость и радость - было так прекрасно чувствовать свое тело и гордиться им, что ему захотелось приветливо рассмеяться. Он снова обретал уверенность в своих способностях. Недели изнурительных тренировок принесли свой плоды.