Дорога стали и надежды
Шрифт:
Бежали, плюнув на безопасность, Уколова, прикрывающая Морхольда, несшего на руках Дашу, потерявшую сознание и Азамат, глазами ищущий пропавшего Саблезуба. Их пока не преследовали – заняты были друг другом.
Над крохотным и давно погибшим детским лагерем неслышно и невидимо кружила смерть. Незримая, неощутимая глазами, или протянутыми к ней из оставшихся сил руками, и такая явственная, настоящая и… живая.
Смерть.
Пахнущая, разящая, ощутимая до одури, и воняющая. Проливающимися, разлетающимися и брызгающими во все стороны
Кричащая, вопящая, грохочущая и стонущая. Перекликающаяся десятками голосов выстрелов разнокалиберного оружия, хлопками рвущихся ВОГов и оглушающая взрывами гранат. Плачущая призывами мамы и Господа Бога, хрипящая проклятиями и матом, глупостями и последними словами. Скрипящая и хрустящая размалываемыми костями, зубами и крошащимися кирпичами. Звенящая рикошетами и пробиваемыми шлемами.
Смерть радостно каркала слетавшимися падальщиками и подвывала сбегающимся голодным зверьем. Эти усвоили давно и прочно простейшую вещь: если люди сцепились в драке, то пожрать можно будет от пуза.
Азамат, свистя легкими, выбежал вперед. На спине нес найденного кота, с головой, превратившейся в слипшийся комок крови и шерсти. У толстого поваленного дерева, ухая низким хрипом, подыхала страшная большая тварь, смахивающая на собаку. На ошейнике, толстом и кожаном, через бурую жижу из разодранного горла, пробивалась надпись на металле таблички.
– Инесса Арманд… – Морхольд, пытаясь отдышаться, криво усмехнулся. – Экий у нее веселый хозяин.
– Быстрее! – Уколова, скрипя зубами, подтолкнула его. – Быстрее, пока они друг друга убивают!
Морхольд не ответил, просто перехватил тяжелую обмякшую Дашу и побежал за мелькающей спиной Азамата. Впереди, пробиваясь даже через сырую прель леса, пахло рекой. Сзади свистнуло, Морхольд охнул, оседая и схватившись за ногу. Даша мягко упала на землю.
– Азамат! – Уколова встала рядом, вцепилась в плечо стонущей через зубы Даши. – Азамат!
Пуля вернулся, попробовал подхватить Дашу на руки. Саблезуб, хрипя, брякнулся на землю.
– Эй, Пуля! – Морхольд оскалился. – Красивый у тебя кошак, точно тебе говорю. Не иначе как мамка его была из мейн-кунов и схлестнулась с рысью. Ты это, братишка, хватай девочку и беги. А я за вами, и кошака твоего смогу утащить. Давай-давай, бегите.
Азамат кивнул, погладил Саблезуба и подхватил Дашу. Уколова наклонилась к Морхольду, подхватывая его и начала выпрямляться. Он отпихнул ее, подгреб к себе кота.
– Беги, девка, быстрее беги!
Позади, приближаясь к ним, загрохотало. В бой вступил танк.
Двигатель «Арго», свистя и выпуская пар, никак не мог набрать нужных мощностей. Уколова, нервничая и злясь, бегала к машине, смотрела на стрелки приборов. Рядом, спокойно дымя трубкой, оказывался Зуич, тут же прогоняя ее к чертовой матери.
– И что это было? – Морхольд сидел рядом с Дашей, вроде пришедшей в себя. – Тебя спрашиваю, милая…
Азамат, гладя по голове кота, не поворачивался к ним. Смотрел на берег, слушал утихающий бой, водил рукой по теплой лохматой башке Саблезуба. Кот еле слышно мявкал, водил сухим носом по сторонам, окривевший на один глаз, мокрый, страшный.
– О чем ты говоришь? – Уколова оказалась рядом с Морхольдом. – Что ты к ней прицепился?
– Тебя не спросил, – сталкер положил руку на колено Даши. – Даша, девочка…
– Какая я тебе девочка? – Дармова потерла висок. Чернота из глаз уходила, растворялась, пряталась. – Что случилось, то случилось, для чего про это сейчас говорить?
– Ну да, о чем это я тут. – Морхольд откинулся на борт, обманчиво расслабленный, набил трубку, потряся кисет над ладонью и собрав последний табак. – Делов-то, подумаешь… Сколько их там между собой схлестнулось? Сотня, чуть больше?
Уколова переводила взгляд с него на Дашу. Девушка молчала, глядя перед собой и, щелк-щелк, открывала-закрывала свою «выкидуху». Морхольд раскуривал трубку, глядя на нее в упор. Азамат все также гладил кота.
– Ты убила их всех.
– Я никого не убивала. – Даша задрала подбородок вверх, уставилась на Морхольда. – Ни одного человека. Хотя их и людьми называть нельзя, они звери.
– Несомненно… – Морхольд сплюнул. – А мы тут все добрые и пушистые, хотя тоже звери еще те. Просто вон те ребятки, до сих пор полосующие друг друга и выпускающие кишки, они плохие звери, зубастые и желающие лично тебе и мне, и этой вот милой женщине, и тому чудаку с котом зла. А мы не такие. Вопрос не в том, Дашуль. Вопрос в том, как ты это сделала… И что можешь сделать еще, пускай и потом, не скоро.
Даша опять не ответила. Уколова поправила оружие, искоса посмотрев на Морхольда.
– Да не надо на меня так зыркать, дорогуша, – тот затянулся, окутался дымом. – Мне от нашей теперь общей знакомой и сопровождаемой многого не надо – только обещанное по договоренности в качестве оплаты. Знаешь, Даш, а ты молодец: после всего этого цирка с конями по дороге сюда и завершающего действа я тебе верю. Полностью. И мне даже наплевать на то, что ты теперь сможешь сделать с помощью вот этой вот самой своей особенности там, в Уфе.
Уколова положила руку на плечо Даши.
– Ты столкнула между собой их всех?
– Да. – Даша кивнула. – Испугалась, наверное, не знаю. Потом сознание потеряла.
– Вот как…
– Именно так. – Морхольд ткнул в Дашу чубуком. – Так что, товарищ старший лейтенант, вы должны полностью проникнуться данной ситуацией и понять, какое великолепное оружие везете домой. Вы же, судя по интересной гримасе, даже не подозревали о чем-то подобном. Так, по мелочи знали поданное кем-то, для упрощения задачи.