Дорога в бесконечность
Шрифт:
«Папа, мы тебя приглашаем на праздник. Второго мая в городе будет фестиваль судоходства. Саша специально отреставрировал старое судно, чтобы участвовать... Без твоего поздравления, это будет совсем не праздник. Ты нам нужен, папа. Обязательно приезжай! А после вознаграждения — не важно, кто займет призовое место — мы приглашаем тебя пообщаться на палубу парома. Название парома - «Элизабет». Папа, ты просто обязан там быть. Мы любим тебя, и очень ждем...»
Подписано сообщение было так: «Твои дети, Саша и Алла». Фотография Сашки, стоящего на палубе судна, подтверждало все. Правда, названия парома видно не было. Тем не менее, Дмитрий поверил.
–
– проговорил он.
– Мой сын будет победителем!
С этими словами, он отправил на страницу сына сообщение, что обязательно будет на фестивале. А как иначе? Его сын должен победить. Если же нет — он вправит Саше мозги в нужном направлении...
* *
Шацкий, удовлетворенно улыбнувшись, прочитал ответ.
Как он и ожидал, Дмитрий ответил довольно быстро — через два часа после отправления сообщения, и так, как ему было нужно. Рыбка проглотила наживку. Оставалось не спугнуть!
– Есть контакт?
– Сергеич, присаживаясь напротив за стол, заинтересованно посмотрел на него. Они сидели на кухне и пили кофе — ох, как хорошо, что Вика, сторонница здорового сна, этого не видела!
– Есть, - кивнул Олег.
– Я все стер — так, чтобы Саша не знал об этой переписке.
– А если он захочет позвонить сыну?
Шацкий покачал головой.
– Не сможет. Когда его посадили, Вика с детьми приобрели новые симки. И писать он ему вряд ли будет. К тому же, эти его вспыхнувшие чувства к детям... Подозрительно. Скорее — желание самоутвердиться за их счет!
С этими словами, Олег напечатал:
«Папа, мама заметила, что я с тобой переписываюсь, и разозлилась. Вынужден добавить тебя в черный список. Очень жду тебя!»
«Понимаю и не обижаюсь», - получил он ответ через две минуты. Потом щелкнул нужную кнопку, и Калинин занял свое место в черном списке, рядом с Ринатовым и Беляевым.
– Все, Сергеич, - удовлетворенно потянулся Олег.
– Если он думает, что мы — идиоты, которые позволят обидеть своих жен, то глубоко ошибается! Нужны превентивные меры, и я их приму. Ты как, с нами?
Помощник задумался.
– Олег Васильевич, ведь на праздник планируют приехать и ваша супруга с дочкой, и жена Геннадия с сыном. Вы не думаете, что эту беззащитную компанию кто-то должен будет развлекать... и отвлекать?
Сергеич, как всегда, говорил разумные вещи. Шацкий вспомнил, как он волновался на днях, когда Вика поехала на награждение Аллы за победу в олимпиаде. Она отправилась туда одна: у него было срочное совещание, а Саша в тот вечер работал. И что в итоге? Алла убежала, увидев Горгадзе, но они удачно объяснились. А Вика, потеряв из виду дочь, испугалась... Хорошо, что Алла позвонила и что-то наговорила про проблемы у Алии, и потом они с мамой встретились у администрации. Олег, продолжая волноваться, отправил тогда Сергеича их встречать. Да, помощник был прав. Раз уж Калинин начал действовать — нельзя оставлять женщин и детей одних.
– Я могу повезти их в ресторан — неважно, даже если Саша не победит, можно отпраздновать его участие в фестивале. Ваше отсутствие не редкость — из-за работы, как, впрочем, и Силаева. Юрий, конечно, друг, но не родня, и не обязан присутствовать на всех торжественных моментах. Так что, отсутствие вас троих не вызовет подозрения!
– Ты — большой умница, - Шацкий дружески похлопал Сергеича по плечу.
– Итак, до важной субботы осталась неделя. На это время я освобождаю тебя от всех твоих
– Это — правильное решение, Олег Васильевич, - подтвердил Сергеич... и неожиданно рассказал о своей страшной находке после свадьбы — о пуле недалеко от места, где стояли молодожены.
– Что же ты мне тогда не рассказал?!
– возмутился Шацкий.
– Олег Васильевич, все-таки это была ваша свадьба. Никто не пострадал! А потом вы с Викторией уехали отдыхать, время полетело... Больше таких попыток не было, и я решил ничего не рассказывать. Возможно, я ошибался... Но сейчас, пожалуй, тот самый момент.
Шацкий нахмурился. Давно прошло то время, когда он был активным участником местных разборок, и его пару раз чуть не пристрелили. Он давно стал легальным, честным бизнесменом, и все его старые враги либо поднялись сами — и уважали его за спасение от беспредела Ястреба, либо давно лежали в сырой земле. Так что, стрелять мог только враг его жены... по-видимому, переполненный в тот светлый день ненавистью и завистью.
Они разошлись по спальням, когда время перевалило за полночь. Олег, ощущая физическую усталость, скопившуюся за целый день, никак не мог уснуть. То ли мешал выпитый кофе, то ли не давали покоя мысли.
Повернувшись к спящей Вике, Олег погладил ее по волосам. Эта женщина вытащила его из долгого одиночества, дала возможность полюбить и быть любимым самому. Раньше у него был один свет в окошке — Лиза, а с появлением Вики, жизнь стала в два раза приятнее и светлее.
– Я не дам тебя в обиду, - прошептал он, поглаживая плечо Вики.
– Я убью любого, кто причинит тебе зло...
Глава 33
Инга вернулась домой второго мая, в субботу. Последние два дня, которые она провела в Риге, ее охватывала тревога за падчерицу. Сначала Анита не отвечала на звонки, потом ее телефон и вовсе оказался недоступен. Конечно, она позвонила Дмитрию и спросила, в чем дело. Сын ответил, что Анита собралась отдохнуть и уехала куда-то, похоже, с мужчиной. Вот тут-то Инга и заволновалась. Насколько плохо знал девушку Дмитрий, настолько хорошо была она сама знакома с ее характером. Анита влюблялась редко и надолго. В этот раз объектом любви оказался Шацкий. Инга совсем не знала этого человека — способен он изменить своей жене, или нет, но она, заглянув в новостную ленту города, прочитала информацию о его посещении детского дома и благотворительном взносе на его счет. Значит, Шацкий оставался в городе. А Анита не такова, чтобы быстро влюбиться в кого-то еще. Тут явно что-то было не так. Либо врал Дмитрий, либо... О самом плохом думать не хотелось.
Инга уже перестала молиться на сына и идеализировать его. После спрятанных лекарств, она поняла, что ему нужна не мать, а ее деньги. Да, она поступила с ним отвратительно, но сейчас делала все, чтобы исправить это, и была готова терпеть многое. Она уже не ждала любви — очевидно, на это ее сын не был способен, но, хотя бы минимум заботы, и уж, конечно, благодарности — неужели она и такого не заслужила? А тот инцидент убедил ее: нужно дать ему понять, чтобы сидел тихо, и не высовывался со своими бредовыми идеями убийств, мести женам и детям — нет-нет, да фразы об этом у него проскальзывали. Она была слаба, но чувствовала в себе силы остановить сына, если он захочет причинить кому-то зло. Тем не менее, ей даже стало жутковато при мысли, что она будет с Дмитрием дома вдвоем, без Аниты.