Дорога в Небо. Книга третья. Работа над облаками
Шрифт:
Федор выбрался из капсулы. Сегодня пришлось-таки поработать дистанционно.
Начальник станции зажал горючее на полет:
– Федоро-сан, зачем гонять корабль, если аватару до места полчаса ходу? Вы же понимаете, что запасы топлива для «Ласточки» не бесконечны?
Вот и пришлось влезать в шкуру металлического робота, прыгать его ногами, отколупывать породу его руками, применяя дополнительное оборудование.
У Федора, кстати, виртуальные части тела были не столь экзотичными, как у жены – всего только пара мягких рожек, торчащих
Хана говорит, что он при этом очень забавно морщится.
Ну да, она своими тентаклями шебуршит с абсолютно серьезным и даже важным выражением лица. Только тоненькие морщинки, недавно появившиеся в уголках ее глаз, подрагивают.
Федор вышел из капсульного отсека и пошел по бесконечно поднимающемуся вверх коридору к своему кабинету. Ну, то есть планетологическому отсеку, который он делил с помощником Ёшиюки. Парень был хороший. Молодой, но очень умный. Немного чересчур почтительно и предупредительно относился к Федору-сэнсею, но это ведь так принято у культурных японцев.
Сейчас в отсеке никого не было, и Федор, устроившись в креслице, углубился в работу.
Вообще, очень мало осталось на Лютеции неизученных мест. Так, глядишь, в следующей экспедиции он окажется без дела.
Нет, конечно, есть еще внутренности этого стокилометрового астероида, но их можно изучать только сейсмозиндированием. Там, на глубине, кстати, очень много вкусностей скрыто.
Но пока что бурить всерьез астероид или, скажем, раскалывать его термоядерными взрывами, никто не собирается.
Того, что он, Федор, наоткрывал на поверхности, хватит на многие десятки и сотни лет промышленной добычи.
А ведь существует еще пыльное море: толстенный слой реголитовых обломков и пыли, в которой есть все что угодно от водорода с кислородом, до трансурановых.
Впрочем, с последними на Лютеции не очень хорошо.
Пора прибирать к рукам еще один астероид.
Лучше всего Психею. Тем более, что его застолбила третья астероидная экспедиция 2044 года. Та самая, в которой участвовал и Федор Мисалов с другом – Рёкой Камэнаси – отцом Майки.
Так вот, по космическому законодательству срок собственности истекает через 15 лет после последнего посещения. И если до 2059 года ее не подтвердить, Психея может уйти в чужие руки.
Ну, теоретически может.
Потому что сейчас ни у одной страны нет кораблей, которые могли бы к ней долететь. Все заняты Марсом. И только лет через десять достаточно мощные суда появятся у Индии и Тихоокеанского Союза. А вот собственный планетолет, заточенный для освоения астероидов, Япония изготовит аккурат к 2059 году. Правда, тогда придется возвращать России уже основательно ухайдаканного «Королёва». Но соотечественники Федора переходить дорожку своему союзнику не будут. Они на Каллиопу нацелились.
Конечно, одним кораблем два астероида не потянуть. Но ведь, где один построен, там и второй можно собрать. Дело лишь в ресурсах и деньгах. А в астероиды Страна Восходящего Солнца вцепилась всеми руками-ногами-зубами.
Федор вздохнул, загоняя
Глава 7. Монтажница-высотница
14.08.2056
возле поселка Улу-Юл, Томская область, РСФСР
Сначала меня на высоту не хотели пускать. Пришлось качать права:
– А как же закон о допустимом риске?!
– Да… плевал я этот закон! – чуть было не выматерился мой бригадир Андрей Семенович. Но, в последний момент, спохватился.
– Вы мою квалификацию видели?! – наседала я, подпустив в голос скандальные нотки.
– Видал я твою квалификацию! Во всех позах! – не унимался старый рабочий. – Вот… шмякнешься с сорока метров и останется от красивой молодой девчонки мешок с костями!
– Мешок? – переспросила я, прищурившись а-ля Хаякава.
– Мешочек, – поправился Семеныч. – Но это сути не влияет!
– Да не свалюсь я с вашей конструкции разлюбимой! – с отчаяньем заявила я.
Мне что теперь всю вахту сидеть на земле и ключи подавать?
– Семеныч, – подал голос Виктор – симпатичный парень с русой бородой. – Да пусти ты девчонку погеройствовать. Сам же таким был лет… э-э… тридцать назад. А я, честное пионерское, глаз с нее не спущу. За каждым чихом следить буду.
– Тебе бы только с молодой красотки глаз не спускать, – проворчал бригадир, и я с радостью услышала в его тоне нотки капитуляции.
– Пусть смотрит, я не против, – подбавив кокетства, разрешила я, а у самой ушки запылали.
– Ладно, – Семеныч отвернулся. – Только гляди, Витюня, я с тебя, если что, семь шкур спущу!
– Ура! – тихо порадовалась я, не удержалась и чмокнула бригадира в плохо выбритую колючую щеку.
С высоты пятнадцатиэтажного дома открывался невероятно красивый вид на стройплощадку, вагончики рабочего городка и пологие сопки, покрытые тайгой. Они уходили вдаль, куда хватал глаз. Ветер, никогда не прекращающийся на высоте, забирался под каску, ероша волосы на затылке. Я их увязываю в хвостик, и тот вечно торчит сзади щекоча мне шею. Надо бы постричься под мальчишку, но все лень. И потом, мне тогда какую-нибудь новую кличку придумают вместо «Кобылки». А она мне нравится, потому что я по восточному календарю почти что лошадь.
Да и вообще люблю я этих зверей. Платонической любовью. Потому как в окрестностях Звездного как назло ни одной конной школы нет, а ездить специально на занятия мне не позволяет природная ленивость.
В общем, пускай мой черный конский хвостик живет дальше. Тем более, что стрижка тоже требует времени и сил. А их у меня после рабочего дня совсем не остается. Вечером, после ужина, доползаю до нашего женского вагончика и валюсь на койку без задних ног. Ребята даже обижаются, что я на посиделки не хожу почти. Но трудовая жизнь оказалась для меня слишком тяжелой.