Дорога в Омаху
Шрифт:
– Дерьмо все это!
– А теперь, сынок, ты лишился всех чар. Старейшины племени незнакомы с таким языком и его не приемлют.
– Ну и отлично, англосаксонский дикарь! – завопил Сэм, теряя самообладание, но тут же вспомнил о своих недавних поисках кармы и вернулся к прежнему тону: – Я точно помню слова Арона: «Поговорим же мы обо всем завтра». Это как раз то, что сказал он. А «завтра» само по себе не сводится к какому-то определенному часу. Поэтому, представляя собою вторую сторону, чье мнение также должно учитываться, я предпочитаю истолковывать слово «завтра» как широкое временное пространство, поскольку первоначально это понятие, если обратить внимание на его этимологию, означало «к утру», хотя
– Сэм, не принести ли тебе грелку со льдом или аспирину?.. А может, ты хочешь бренди?
– Оставь все это, чума планеты! Ты выслушаешь все мои соображения, и на этом мы покончим.
– «Покончим»? Вот это слово из моего лексикона! Это я понимаю, мальчик!
– Уймись! – оборвал Дивероу Хаука, подходя к двери и не замечая того, что злополучное пятно от пролитого кофе на его светлых брюках угрожающе расползалось. – В заключение я объявляю о своем решении: свое совещание мы проведем после обеда. Что же касается более точного определения времени, то мы согласуем этот вопрос по телефону.
– Куда же ты собрался, сынок?
– Туда, где обрету я наконец уединение и душевный покой и погружусь в мир своих размышлений. Мне о многом надо подумать, мистер Монстр! В общем, я иду домой, в свою берлогу. Приму горячий душ. Пробуду под ним не менее часа, а потом посижу на своем любимом стуле и поразмыслю обо всем. Au revoir, mon ennemi du cocur [77] , поскольку все так и есть.
– Что именно?
– Увидимся позже. До свидания, генерал-идиот! – Выйдя в коридор, Дивероу закрыл за собою дверь и направился к лифту, расположенному справа от номера Пинкуса. Исчерпав в разговоре с Хауком чуть ли не все свои знания французского, он снова обратился мыслями к Аную и тому заключению, к которому пришел драматург: бывают времена, когда остается только одно – кричать. И хотя ситуация сейчас вполне соответствовала этому высказыванию, Сэм решил все же не поддаваться искушению и ограничился лишь тем, что нажал на кнопку лифта, вложив в это действо всю силу своих чувств.
77
До свидания, мой сердечный враг (фр.).
Когда дверь лифта открылась, Дивероу вошел внутрь и коротко и бездумно кивнул женщине, которая уже была в кабине. Потом взглянул на нее повнимательнее. И в тот же миг перед взором его сверкнула молния, в ушах загрохотал гром, забила ключом кровь, и от того состояния полуопьянения, в котором он только что пребывал, не осталось и следа. Она была великолепна, бронзовая Афродита с блестящими черными волосами и излучавшими божественное сияние глазами какого-то невероятного, неописуемого цвета! Должно быть, сам Бернини [78] изваял ее лицо и тело!
78
Бернини Лоренцо (1598—1680) – итальянский архитектор и скульптор.
Девушка ответила ему скромным взглядом, потом перевела глаза на большое влажное пятно на его брюках.
Не замечая ничего, кроме ее красоты, и ощущая страшную слабость в коленях, Дивероу бросил внезапно:
– Вы выйдете за меня замуж?
Глава 11
– Один лишь шаг в мою сторону, и вы на месяц лишитесь зрения! – С быстротой, достойной детектива, напавшего на склад наркотиков, потрясающе красивая бронзовокожая девушка открыла свою сумочку и выхватила из нее маленький металлический цилиндр. Вытянув руку вперед, она нацелила тюбик «мэйса» со слезоточивым газом прямо в лицо Дивероу, стоявшего от нее не более чем в трех футах.
– Подождите! – закричал Сэм, поднимая руки над головой в знак того, что сдается. – Простите, пожалуйста! Прошу вас! Я не знаю, почему я поступил так. Это вырвалось у меня как-то само собой… По-видимому, вследствие стресса и переутомления… С головой творится что-то неладное.
– И не только с головой, но и, судя по всему, с телом тоже, – произнесла незнакомка ледяным тоном, скользя взглядом вниз по брюкам Дивероу.
– Что? – Сэм, проследив за ее глазами, понял, что она имела в виду. – О боже, так это же кофе!.. Самый настоящий кофе!.. Видите ли, я всю ночь работал. У меня сумасшедший клиент… Вероятно, вы не поверите этому, но я юрист… Так вот, он припер меня к стенке, довел до крайности, и, когда мне уже совсем стало невмоготу, я решил выпить кофе и случайно пролил его… Мне хотелось как можно быстрее выбраться отсюда, и в спешке я забыл пиджак. – Тут Сэм вспомнил внезапно, что этот предмет его одеяния остался у какого-то бородатого грека. – Впрочем… Но это не столь уж важно… Все вышло как-то ужасно нелепо!
– Эта мысль тоже пришла мне в голову, – заметила девушка, изучая Сэма, и затем, удовлетворенная осмотром, убрала свой «мэйс» обратно в сумочку. – Если вы действительно юрист, то я предлагаю вам оказать мне некоторую помощь еще до принятия судом по этому вопросу специального решения.
– Я считаюсь юристом высшего класса, – заявил энергично Дивероу, вытягиваясь во весь рост. Однако общее впечатление было несколько подпорчено тем, что он был вынужден прикрывать руками мокрое пятно на брюках. – Право же!
– И где же вас считают таким? В Американском Самоа?
– Прошу прощения?
– Ладно, забудьте об этом. Просто вы напомнили мне кое-кого.
– Уверяю вас, я вовсе не такой идиот, каким вам показался, – промолвил Сэм, продолжая испытывать некоторую неловкость.
– Я бы не поставила на это сколь-либо большую сумму.
Лифт замедлил ход перед остановкой.
– Да и десяти центов тоже, – добавила девушка спокойно, когда дверь лифта открылась.
– Прошу прощения? – вновь повторил свой вопрос Дивероу, когда они выходили в холл.
– Не обращайте внимания, это я так. Говоря откровенно, ваше поведение ввергло меня в ужас. Мне никогда раньше не приходилось сталкиваться ни с чем подобным.
– Это свидетельствует лишь о том, что мужчины в Бостоне слепы, – высказался Сэм самым решительным образом, не вкладывая в эти слова никакого двойного смысла.
– Вы мне снова напомнили его.
– Надеюсь, мое сходство с тем человеком не столь уж неприятно?
– Пусть вас это не волнует… Лучше смените брюки, если у вас впереди заседание.
– Пока не к спеху. Этот измученный стрессами сыщик от юриспруденции возьмет сейчас такси в надежде добраться домой без телесных повреждений к началу следующего раунда собачьих бегов.
– Я тоже беру такси.
– Позвольте же мне по крайней мере дать чаевые швейцару, чтобы подкрепить свое извинение парой долларов.
– Подход вполне юридический. Возможно, вы и впрямь хороший юрист.
– Неплохой! Хотел бы я, чтобы вы нуждались в совете юриста.
– Сожалею, Кларенс Дарроу [79] , но это уже лишнее. – Вручив швейцару его чаевые, они вышли на улицу.
79
Кларенс Дарроу – знаменитый американский юрист, участник «Обезьяньего процесса».