Дорога в рай
Шрифт:
— Бычки нам не нужны, — сказал Рамминс. — Бычки на ферме — сущий урон.
Я перевернул страницу. Опять были одни телки.
— Смотри-ка, — сказал я. — А вот и бычок.
— Верно, — сказал Рамминс. — А ты посмотри, что я написал напротив него во время спаривания.
Я заглянул во вторую колонку. Там было написано: «Корова развернулась».
— Некоторые так раскапризничаются, что и не удержишь, — сказал Рамминс. — И кончается все тем, что они разворачиваются. Это единственный
— Удивительно, — сказал я, листая тетрадь.
— Еще как удивительно, — согласился Рамминс. — Одна из самых удивительных на свете вещей. Знаешь, сколько у меня получается в среднем на этой ферме? В среднем — девяносто восемь процентов телок в год! Можешь сам проверить. Я тебе мешать не буду.
— Очень бы хотел проверить, — сказал я. — Можно, я присяду?
— Давай, садись, — сказал Рамминс. — У меня другие дела.
Я нашел карандаш и листок бумаги и самым внимательным образом стал просматривать все тридцать две тетради. Тетради были за каждый год, с 1915-го по 1946-й. На ферме рождалось приблизительно восемьдесят телят в год, и за тридцатидвухлетний период мои подсчеты вылились в следующие цифры:
Телок — 2516
Бычков — 56
Всего телят, включая мертворожденных — 2572
Я вышел из дома и стал искать Рамминса. Клод куда-то пропал. Наверное, повел домой мою корову. Рамминса я нашел в том месте фермы, где молоко наливают в сепаратор.
— Ты когда-нибудь рассказывал об этом? — спросил я у него.
— Никогда, — ответил он.
— Почему?
— Полагаю, ни к чему это.
— Но, дорогой ты мой, это ведь может произвести переворот в молочной промышленности во всем мире.
— Может, — согласился он. — Запросто может. И производству говядины не повредит, если каждый раз будут рождаться бычки.
— А когда ты впервые узнал об этом?
— Отец рассказал мне, — ответил Рамминс. — Когда мне было лет восемнадцать, отец мне сказал: «Открою тебе один секрет, — сказал он тогда, — который сделает тебя богатым». И все рассказал мне.
— И ты стал богатым?
— Да в общем-то я неплохо живу, разве не так? — сказал он.
— А твой отец не объяснил тебе, почему так происходит?
Кончиком большого пальца Рамминс обследовал внутреннюю кромку своей ноздри, придерживая ее большим и указательным пальцами.
— Мой отец был очень умным человеком, — сказал он. — Очень. Конечно же, он рассказал мне, в чем дело.
— Так в чем же?
— Он объяснил, что когда речь идет о том, какого пола будет потомство, корова ни при чем, — сказал Рамминс. — Все дело в яйце. Какого пола будет теленок, решает бык. Вернее, сперма быка.
— Продолжай, — сказал я.
— Как говорил мой отец,
— Да, — сказал я. — Продолжай.
— Поэтому когда бык выбрасывает свою сперму в корову, между мужской и женской спермой начинается что-то вроде состязания по плаванию, и главное, кто первым доберется до яйца. Если победит женская сперма, значит, родится телка.
— А при чем тут солнце? — спросил я.
— Я как раз к этому подхожу, — сказал он, — так что слушай внимательно. Когда животное стоит на всех четырех, как корова, и когда ее голова повернута в сторону солнца, сперме тоже нужно держать путь прямо к солнцу, чтобы добраться до яйца. Поверни корову в другую сторону, и сперма побежит от солнца.
— По-твоему, выходит, — сказал я, — что солнце оказывает какое-то влияние на женскую сперму и заставляет ее плыть быстрее мужской?
— Точно! — воскликнул Рамминс. — Именно так! Оказывает влияние! Да оно подталкивает ее! Поэтому она всегда и выигрывает! А разверни корову в другую сторону, то и сперма побежит назад, а выиграет вместо этого мужская.
— Интересная теория, — сказал я. — Однако кажется маловероятным, чтобы солнце, которое находится на расстоянии миллионов миль, было способно оказывать влияние на стаю сперматозоидов в корове.
— Что за чушь ты несешь! — вскричал Рамминс. — Совершенно несусветную чушь! А разве луна не оказывает влияния на приливы океана, черт их побери, да еще и на отливы? Еще как оказывает! Так почему же солнце не может оказывать влияния на женскую сперму?
— Я тебя понимаю.
Мне показалось, что Рамминсу вдруг все это надоело.
— У тебя-то точно будет телка, — сказал он, отворачиваясь. — На этот счет можешь не беспокоиться.
— Мистер Рамминс, — сказал я.
— Что там еще?
— А почему к людям это неприменимо? Есть на то причины?
— Люди тоже могут это использовать, — ответил он. — Главное, помнить, что все должно быть направлено в нужную сторону. Между прочим, корова не лежит, а стоит на всех четырех.
— Понимаю.
— Да и ночью лучше этого не делать, — продолжал он, — потому что солнце находится за горизонтом и не может ни на что влиять.
— Это так, — сказал я, — но есть ли у тебя какие-нибудь доказательства, что это применимо и к людям?
Рамминс склонил голову набок и улыбнулся мне своей продолжительной плутоватой улыбкой, обнажив сломанные зубы.
— У меня ведь четверо мальчиков, так? — спросил он.
— Так.
— Краснощекие девчонки мне тут ни к чему, — сказал он. — На ферме нужны парни, а у меня их четверо. Выходит, я прав?