Дорога в сто парсеков
Шрифт:
Да, техника развивается невероятно быстро. Что будет через десять, двадцать лет?
…У Игоря было достаточно времени, чтобы размышлять о чем угодно и сколько угодно. Он мог сесть в свободное кресло, достать, как все пассажиры, свой блок-универсал и смотреть «Лебединое озеро» или новую пьесу. Надо только узнать, в каком из театров земного шара она сейчас идет. Говорят, что самые лучшие постановки - это нью-йоркская, кембриджская и тамбовская.
Стоило ему только захотеть, и он мог нажать кнопку «повтор» в блок-универсале и прослушать записанные на тончайшем волоске утренние наблюдения или продиктовать свои мысли, потом машинка-автомат все аккуратно перепечатает. Мог
Не мог только прикасаться к кнопкам на пульте управления.
О, эти кнопки, высмеянные в юмористических журналах, кнопки, окружающие человека с раннего детства до глубокой старости. «Долой кнопки!» - правильное, прогрессивное движение; за ним, несомненно, будущее. Игорь мог убедиться сегодня, как хорошо и приятно летать, не думая ни о каких кнопках. Но как хотелось ему сейчас положить пальцы на клавиши управления и почувствовать, что огромный корабль подчиняется самому легкому их нажатию. Увы, дотрагиваться до кнопок ему разрешается лишь во время тренировочных полетов, которые для того и устраиваются, чтобы пилоты не разучились обращаться с самолетом. А ведь он любил управлять машинами - это, собственно, и заставило его выбрать профессию водителя воздушных лайнеров. Но, если признаться честно, скучной стала эта профессия, не доставляет она ему того удовольствия, как прежде.
Прохаживаясь, Игорь остановился у входа в один из салонов. В углу сидел высокого роста человек и, глядя задумчиво на блок-универсал, едва заметно шевелил губами. Разговаривал с кем-нибудь, а может быть, работал. Ближе к дверям несколько пассажиров вели беседу. Разговор шел преимущественно на местные темы: об отоплении Камчатки за счет тепла Земли, о якутском руднике-автомате.
Это дало повод одному из собеседников, розовощекому юноше, заявить, что использование природных руд уже устарело. Давно пора месторождения создавать искусственно.
– Вам мало изменений на поверхности планеты, - улыбнулся пожилой пассажир, - вы хотите и глубины Земли переделать?
– А почему бы нет?
– удивился юноша.
Его собеседник ответил не сразу.
– Третьего дня я разговаривал с одним… гм, тоже довольно молодым человеком, - пассажир чуть усмехнулся, - и он мне объяснил, что человек может получать все, что ему угодно, из чего угодно. Например, из обыкновенного булыжника - железо, золото или колбасу. Для этого просто нужно, - он так и сказал «просто», - расщепить атомы на составные части и сложить из этих частей новые атомы.
– Увлекательнейшая вещь!
– немедленно откликнулся юноша.
– Их много, этих увлекательнейших вещей, - снова усмехнулся пожилой пассажир.
– Но вот вопрос, какую же из них осуществлять?
– Ту, что целесообразнее, - вмешался вдруг пассажир, сидевший в углу.
– А что считать целесообразным?
– тотчас же накинулся на него юноша.
– Каков критерий?
– Ну, например, затраты человеческого труда. Это, конечно, прежде всего. Потом затраты энергии. И не вообще, разумеется, а с учетом общего ее баланса в данное время, наличия данного сырья. Затем сложность и дальность транспортировки. Да мало ли что еще…
– О… - несколько разочарованно протянул юноша.
– Вы, я вижу, из тех, кто считает все на свете.
– Сотрудник Планового бюро, - поклонился с лукавой улыбкой пассажир и, помедлив, добавил: - Вы ведь знаете, мы не скупимся на любые эксперименты - сколько угодно смелые и самого большого масштаба. Но… - он оглядел собеседников, как бы желая убедиться, интересует ли их эта тема, и продолжал: - Когда речь идет о нормальной эксплуатации,
Девушка с русыми косами, в легком платье, внимательно слушавшая разговор, оглядела внутренность салона.
– Я имею в виду не удобства для пассажиров и не летные качества, - чуть улыбнулся сотрудник Планового бюро.
– Но обращали вы когда-нибудь внимание на пилота?
Игорь невольно вздрогнул. Он даже отодвинулся в глубь коридора.
– Пилота?
– переспросила девушка. В голосе ее прозвучало легкое удивление.
– Но ведь он сидит где-то там в своей кабине. Он невидимка.
– Не только невидимка, но и ничегонеделайка. И знаете, это одна из интереснейших проблем нашего времени. Пока в воздухе происходят случаи, подобные тем, которые когда-то где-то уже бывали, можете спокойно положиться на машину. Но если произойдет что-то непредвиденное, случай, для которого в «памяти» у машины нет аналогий, она бессильна. Вот из-за чего и летит квалифицированный водитель. Сотни пилотов болтаются в воздухе, несут простое дежурство, вместо того чтобы заниматься творческой деятельностью, как это подобает людям. При этом каждый случай их вмешательства в работу машины рассматривается как чрезвычайное происшествие. Во всех машинах делаются необходимые изменения, чтобы подобный случай уже никогда не мог повториться. Таким образом, после каждого случая в воздухе вероятность происшествий вообще уменьшается. И у пилотов все меньше работы. Так же обстоит дело и с нашим пилотом. Конечно, он честно служит обществу, но мы лишаем его естественной радости труда. Это просто жестоко.
– Ну, он делает, конечно, что-нибудь, - возразила девушка, - этот пилот.
– Да, читает, диктует, может быть, сочиняет поэму. Разумеется. Но ведь это не решение вопроса.
– А часто ему приходится работать?
– Я понял только одно, - сказал полушутя, полувсерьез пожилой пассажир, - пилоты будут вечно кататься на самолетах. Потому что, если даже останется вероятность одного несчастного случая на всех авиалиниях за десять лет, Контроль безопасности все равно заставит на всех самолетах летать пилотов. Я сталкивался с этой организацией. Я ее знаю.
– Они беспокоятся о пассажирах, - ответил сотрудник Планового бюро.
– И в принципе они правы. Задача, однако…
В этот момент Игорь ощутил три легких толчка в грудь: машина управления вызывала его. В первый раз за последние два года.
Вызов не был аварийным. Когда он вошел в кабину, зеленая лампочка сигнализировала: «Все в порядке». Игорь сел в кресло и внимательно оглядел табло. Немым языком сигналов машина сообщала о том, что случилось, и о принятых мерах. «Система охлаждения», - прочел он на табло. «Не подавалась охлаждающая жидкость», - докладывал откинувшийся бленкер. «Насос в порядке», - бодро рапортовал его сосед. «Неисправность в трубопроводе», делала вывод машина. И докладывала: «Продута система», «Подача возобновилась». Ну, с таким пустяком справится и ребенок.