Дорога во тьму. Часть 9. Предназначение

ЭНДЖЭЛЬ ЛОРЕТИАНН 1902-1919 (США)

Хорошо, что у каждого есть выбор. Даже если кажется, что его нет, что все предрешено, а твоя жизнь расписана и ты должен следовать своей судьбе и тому, что заложено природой, выбор все равно есть. Порой его очень трудно сделать, решиться, поступить вопреки обстоятельствам или твоему предназначению. И все же, очень редко, но бывает, что твой выбор не вызывает ни малейших сомнений. Все происходит само собой, с полной уверенностью в его правильности, даже когда со стороны

это кажется немыслимым и противоречащим всей твоей сущности. Именно так и сложилась моя жизнь, однажды совершив крутой вираж. И даже если бы существовала возможность начать все сначала, вернуться к истокам, даже зная, что меня ждет, я, не колеблясь, повторила бы свой путь.

У каждого народа или вида существ есть свои легенды и истории. Есть они и у таких, как я. Наши предания и верования говорят, что мы созданы самой Природой - истиной и первозданной. Мы ее воплощение, гармония, одни из самых древних и совершенных существ, живущих на планете. Природа выпускает нас в мир при рождении как частицу себя и вновь забирает после смерти. Мы не отделяем себя от нее, она позаботилась о нас, дала силы, способности и место на Земле наряду с другими существами. Так было от начала времен, но все, что имеет начало, имеет и конец.

В этом мире ничто не вечно, даже мы. С каждым днем остается все меньше места тому, что для нас самое важное и жизненно необходимое. А вместе с природой, да еще и при помощи многочисленных врагов, умираем и мы. Возможно, я последняя из истинных бессмертных созданий на Земле. По крайней мере, так считают другие, для кого это имеет значение и смысл. Я же старалась не задумываться о своей сущности или своих особенностях, приспосабливаясь к жизни среди людей и других существ. Но чувство одиночества преследовало меня долгие годы, а, возможно, полностью не покинет никогда.

Время, когда моей матери довелось произвести меня на свет, нельзя назвать благоприятным и безоблачным. Начало ХХ века - эпоха прогресса и технологий. Скорее всего, исчезновение моего народа было предрешено. Люди обуздали природу и покорили почти всю планету, уничтожая то, что делится с нами силой, без которой даже мы не можем жить вечно.

Повзрослев настолько, чтобы узнать о себе то, о чем не подозревала в раннем детстве, начав понимать причины и следствия исчезновения своего рода, наверное, я должна была ужаснуться или попытаться хоть что-то исправить. Но, выросшая в чужеродной среде, я никогда не чувствовала в себе связи с истоками, и выбор мой был сделан по велению сердца, а не разума или долга. В древности таких, как я, отрекшихся, убивали собственные сородичи, клеймя как предателей и отступников, но даже этого сделать оказалось больше некому. Скорее всего, я действительно последняя.

Родилась я на северо-западе штата Пенсильвания в городе Титусвилл, одном из первых в Соединенных Штатах центре нефтяной промышленности, насквозь пропахшем "черным золотом", деньгами, а также кровью и потом рабочих, своим здоровьем, а иногда и жизнью, отдающих дань золотому тельцу на все новых и новых открывающихся скважинах. Все окружающее пространство пропиталось грязью, отчаянием, безысходностью. Век технического прогресса начался с человеческой боли и адского труда.

Город не имел ничего общего с моим народом, все в этом промышленном краю было противоестественным для нас. Более неподходящего места даже вообразить трудно. Стальные нефтяные вышки, куда не устремишь взор, безжалостно вгрызались в землю, высасывая из ее недр подземные богатства, лесные массивы вырубались, освобождая место под расширение бурового промысла, уродуя и истощая окружающую среду. Металлургические заводы и деревоперерабатывающие предприятия отравляли и воздух, и землю, и водоемы, заставляя природу склониться перед прогрессом и технологиями.

Воспоминания о тех годах остались у меня довольно однообразные, какой, собственно, и была тогда жизнь в Титусвилле.

Наверное, нужно начать с самого начала, чтобы понять, как и почему я пошла против своей семьи, своей сущности и, вероятно, своего предназначения.

Каким непопутным ветром мою мать занесло в такое отвратительное место без родни и друзей, на поздних сроках беременности и с сыном-подростком, мне так и не довелось узнать. Долгое время в этой части моей жизни зияла пустота, ведь этого не знал никто. Так же, как и то, кем являлся мой отец. Но, прибыв на место, познакомившись с бедной женщиной, чей муж работал на скважинах, и приютившей нас под своей крышей, родив меня, мать неожиданно исчезла вместе с сыном, оставив новорожденную девочку в семье этих добрых людей.

Вообще-то, во все времена случалось подобное. Голод, тяжелый труд, болезни вынуждали женщин из низших слоев оставлять детей в приютах или под дверьми богатых домов, не имея возможности прокормить и вырастить малюток самостоятельно. И хотя в семье моих приемных родителей уже было шестеро детей, они решили оставить и этот нежданно свалившийся на них "подарок".

Все это я узнала в шестилетнем возрасте из рассказа женщины, у которой и прошло мое детство. Я не сомневалась в ее доброте и сострадании, но она с улыбкой часто говорила, что решиться им помогла я сама, когда из крохотного тихого свертка внимательно смотрела на мир переливающимися золотистыми глазками, слишком серьезными для новорожденного младенца. Через некоторое время, лишь только семейство уверилось, что мать меня действительно бросила, и решило обратиться в городскую ратушу за разрешением по удочерению или опеке, к ним вернулся мой брат.

Хмурый, высокий, не по годам развитый подросток вкратце сообщил, что мать наша умерла и что он сам похоронил ее несколько дней назад. Перед смертью она просила передать этой семье просьбу по возможности позаботиться о ее дочери, так как ни родни, ни друзей у нее не было. Брат назвал мое имя, оставил деньги на первоначальное содержание и кулон моей матери и ушел в неизвестном направлении.

В последующие годы о его существовании только и напоминали регулярно присылаемые деньги, которые мать забирала на почте, больше я о родном брате ничего не знала. Вероятно, далеко не каждый сирота может похвастаться тем, что у него был кров и люди, которых можно назвать семьей. Поэтому, несмотря ни на что, я благодарна судьбе за спокойное и достаточно безмятежное детство.

По крайней мере, из слов старших, мимолетом услышанных от родителей или соседей - таких же угрюмых неразговорчивых мужчин, как и мой приемный отец, - можно было понять, что жили мы не так уж плохо, в отличие от многочисленных наводнивших город переселенцев из Латинской Америки, Мексики, Европы и Азии, не говоря о коренных жителях - индейцах, как и другие претендующих на рабочие места.

Семья Стоунов принадлежала к тому низшему слою рабочего класса, силой и тяжелым трудом которых поднимались Соединенные Штаты как сильнейшее капиталистическое государство. Если бы я в этом могла разбираться, то сказала бы, что жили мы практически на грани бедности, без каких-либо шансов на улучшение или облегчение материального положения. Разве что дочерям повезет удачно выйти замуж, или сыновья смогут выбиться в люди. Но это были, скорее, лишь призрачные надежды и мечты, которые только и остаются семьям бедняков.

Однако для большинства рядовых американцев это было привычным, также жили и их соседи. И уже то, что глава семьи Грехам Стоун имел работу, крохотный типовой домик на окраине рабочего поселения и клочок возделанной земли за ним, считалось счастьем.

Приемного отца - крепкого, и сурового человека - я побаивалась и не очень переживала из-за того, что редко вижу. Каждый день, за исключением воскресений, он проводил на добыче нефти, на строительстве новых веток железной дороги или на лесопилке, там, где в данный момент требовались чернорабочие. Домой, усталый и хмурый, возвращался поздно вечером и вновь уходил засветло.