Дорога во тьму
Шрифт:
Судорожно вцепившись двумя руками в ее пальцы, пытаясь хоть немного ослабить давление, с каждой секундой я отчетливее понимал, что мне это не удастся. И все же, я еще не потерял надежды образумить ее. Не в моих принципах сдаваться, тем более, когда ставка моя жизнь, а главное - честь.
– Кажется, ты сам дьявол, Джорджес, - прошипела она мне в лицо, сверкая красными глазами. – Что еще ты знаешь? И кто еще знает об этом.. об этой твоей выдумке?
– поправилась Эванджелина. – Если ты правдиво все расскажешь, я убью тебя быстро. Если будешь юлить, я сначала постепенно вытяну из тебя все твои внутренности, дав тебе возможность все это прочувствовать и полюбоваться на них, а до сердца доберусь в самую последнюю очередь. Так же поступлю после и с той вертихвосткой, которая уже несколько лет не дает мне покоя, и которую вы считаете членом вашего Совета.
В доказательство того, что не шутит, она медленно, но неумолимо и жестко начала вдавливать свои пальцы с острыми твердыми ногтями прямо сквозь сорочку, постепенно раздирая ими мою кожу и мышцы брюшного пресса. Еще ни разу в жизни мне не приходилось испытывать подобных мучений, или хотя бы чего-то подобного. Перед глазами плыл уже плотный кровавый туман. Задыхаясь и захлебываясь от ослепительной боли сильнее, чем от стиснутого горла, я находился на грани сознания, но, тем не менее, все же постарался удержать себя в руках:
– Никто не знает, – мучительно хрипел я, с трудом выдавливая слова.
– Я адвокат, и всегда храню чужие тайны. И если ты сейчас убьешь меня, так ничего и не сможешь сделать со своим лицом.
Надеюсь, что я все же не промахнулся. Или сейчас все разрешиться, или не сносить мне головы, причем тоже, скорее всего, в этот же момент. Похоже, мои слова задели ее сильнее, чем я ожидал. Вот дьявол! Однако ее пальцы все же приостановили свое движение. Еще какое-то время вампирша пристально вглядывалась в мои глаза, пока, очевидно, увиденное не убедило ее в чем-то. Она отпустила горло и выдернула руку из моего живота, заставив судорожно втянуть воздух сквозь стиснутые зубы. Безумная боль, пульсируя, постепенно начала стихать.
Как ни странно, я даже не разъярился, скорее, испытывал мстительное злорадство. Как бы ни пыталась старая горгона давить, а все равно все шло по моему плану, и голова моя по-прежнему работала ясно. Опустив глаза вниз, я взглянул на прорванную окровавленную рубашку и, постаравшись прикрыть ее пиджаком, вполне оправданно возмутился:
– И зачем было сорочку портить? Только один раз и успел надеть, - ворчливо проговорил я, осуждающе взглянув на вампиршу.
– Я ведь и так обещал все рассказать.
Похоже, Эванджелина не ожидала такой наглости, но все же сумела сдержаться:
– Ладно, Джорджес, - отчеканила она, вытирая руку салфеткой.
– Позже, если все-таки не убью, я непременно принесу тебе свои извинения за испорченную одежду. Но сейчас, мне кажется, мы вплотную коснулись некоторых слишком конфиденциальных тем. Честно говоря, я по-прежнему разрываюсь между огромным желанием уничтожить тебя прямо здесь и большой потребностью наконец-то выговориться, исповедаться, что ли, рассказать все, как было, хоть одному человеку на Земле. Очень странно, но почему-то я чувствую к тебе какое-то непонятное мне самой доверие, хотя давно уже не верю никому даже в своем близком окружении. Но ты производишь впечатление благородного человека, надеюсь, что честь для тебя что-то значит. Впрочем, одно другого не исключает, сам понимаешь, что ты всего лишь новичок, разница у нас в сотни лет, так что, если что, убить-то я тебя всегда успею, - похоже, она нашла для себя компромисс.
– Полагаю, что нам следует продолжить беседу в ином, более защищенном от прослушивания месте. Приглашаю тебя продолжить переговоры в моем доме.
Внешне я оставался вполне спокойным, хотя в душе буквально ликовал. Похоже, она действительно проглотила мою наживку. И хотя поехать к ней домой означало сунуть голову в пасть льву, тем не менее, я понимал, что это уже вполне оправданный риск.
– С удовольствием, мадам, - вежливо ответил я.
– Однако, моя одежда слегка не в порядке. Неприлично наносить визит даме в таком виде. Позвольте, я хотя бы быстро приму душ и переоденусь.
Она в ответ лишь коротко кивнула. Через десять минут я спустился к ней в вестибюль, где оставил дежурному администратору записку для Женевьев, которой не оказалось в ее номере. Дело не в том, что я надеялся таким образом как-то защититься от вспыльчивой вампирши. Пожелай она меня убить здесь, ее бы ничто не остановило, думаю, она достаточно уверенно чувствовала себя в своей стране. Скорее уж я опасался, что моя очаровательная патронесса может ринуться на мои розыски, если я вдруг бесследно исчезну из отеля.
Даже на козлах легкой изящной кареты Эванджелины кучером сидела женщина, неуловимо напоминающая свою хозяйку. Прямо какая-то армия феминисток. Мы ехали молча, очевидно, мадам действительно никому не доверяет.
Поэтому, имея возможность спокойно поразмыслить, я, признаться, немного загордился собой. Умение манипулировать другими, которое я продемонстрировал сегодня, хоть и не самое благородное качество, но в политике и в дипломатии поистине бесценно, я бы даже сказал – это их суть.
По дороге я незаметно, но еще внимательнее присмотрелся к вампирше. Сейчас она выглядела несчастной усталой женщиной, угнетенной отсутствием поддержки и семейными проблемами с непутевым супругом. Похоже, она вовсе не такая ледышка, какой пытается выглядеть, словно многочисленными шрамами у нее не только лицо, но и все сердце покрыто.
Старинный особняк Эванджелины на окраине Брюсселя, окруженный со всех сторон ухоженными газонами и цветниками, хотя по своим размерам был значительно меньше дома Жана-Баттиста, тем не менее, смотрелся вполне достойно для главы сообщества. Для входа мне не потребовалось приглашения, очевидно, хозяйка не считала нужным держать защиту от вампиров.
По парадной лестнице мы поднялись на второй этаж и прошли в левое крыло, в конце которого находился просторный кабинет. В центре стоял небольшой круглый стол для переговоров, окруженный гнутыми венскими стульями.
Помимо обычной для подобных помещений классической мебели, здесь находилось несколько размещенных по всему периметру радиоприемников, которые хозяйка последовательно включила один за другим. Вот только, странное дело, вместо музыки или сводки новостей из каждого раздавались лишь треск и какие-то помехи.
«А ведь это называется «белый шум»», - вспомнил я занятия по военной специальности. Теперь если вдруг кто-то попытается нас подслушать, даже прямо под дверью, он все равно не сможет ничего разобрать. Видимо, в окружении Эванджелины тоже нашлись хорошие связисты. Мы уселись за стол друг напротив друга и продолжили прерванный в отеле разговор. Вампирша вновь овладела своими эмоциями, потому что даже выпить мне предложила и начала разговор довольно сдержанно:
– Итак, месье Ансело, мне, конечно, хотелось бы узнать, как избавиться от проблем с кожей, но все же в первую очередь я очень хотела бы услышать о том, что Вы знаете о моем муже и откуда у Вас эти сведения, - вернулась она к вежливо-деловому тону.
Несмотря на сохраняющуюся неопределенность и сложность своего положения, я, естественно, не собирался отступать от своих условий, чувствуя, что даже на ее территории общий контроль над ситуацией остается в моих руках:
– Конечно, мадам, но как сделать вампирскую кожу идеальной я расскажу не раньше, чем услышу обещание – когда Вы на себе убедитесь, что мой способ подействовал, договор с ведьмами будет Вами подписан. А что же касается Эширандора, то это всего лишь мои догадки, основанные на профессиональных наблюдениях и интуиции, но теперь я не сомневаюсь в их истинности. Нет, что бы там ни говорили слухи, которые Вы, скорее всего, сами и распускаете, я не верю, чтобы Ваш муж мог бросить такую умную женщину ради какой-то вертихвостки, - быстро говорил я, пристально глядя ей в глаза.
– Ваш муж не сбежал, и Вы одна знаете, где он и что с ним.