Дорога вспять. Сборник фантастических рассказов

Костюкевич Дмитрий Геннадьевич

Дизов. Нет. Ну, как и говорил, это наброски. Много героев. Сплетение сюжетных линий. И на контрасте, в конце произведения, показана летающая тарелка с одиноким пришельцем, подлетающая к Земле, очередной планете, на которой он надеется найти отца, от спор которого разродилась когда-то его мать-планета… Вот такая по сути…

Звуковой эффект телефонного звонка

Ведущий. Да! Говорите!

Голос. С VIP-спутника звоним мы. Поэзии поклонниками являемся

большими. Трёхсловий айч-авских вечер чтения у нас сегодня. Но рас других стихотворений для себя открыть рады всегда мы. Прочитать нам что-нибудь не могли бы вы?

Дизов (тихо, прикрыв микрофон рукой). Эти инверсивно строящие фразы – айч-авы? Ну, червеподобные, с метанефридиями по всему телу?

Ведущий (тоже тихо, раздражённо). Да. На спутнике, понимаешь, они катаются… стишками балуются… Олигархи червивые…

Дизов. Фу…

Голос. Фу? Не будете то есть вы читать нам что-нибудь?

Ведущий (не скрывая неприязни). Евгений, порадуйте наших радиослушателей. (шёпотом) А то подключатся на другую волну.

Дизов. Есть одно стихотворение. Его любил отец. Буквально заставил выучить наизусть. Правда, там много неизвестных имён и названий.

Голос. Страшного ничего. Признательны будем. Просим.

Дизов. Хорошо. Поехали. Называется «Потерянная философия».

Фантастика. Но не как цель, как средство.

Так было раньше. Сколько умных книг…

Разумный океан в «Солярисе» у Лема

Свершением чудес жёстких полон каждый миг

«Непобедимый» и «Эдем» – контраст знакомства

С цивилизацией чужой. Но это – инструмент

Каркас, декор, всего лишь яркая обложка

В общей проблеме, смысле – просто рудимент

На первом плане человек, его стремленья

Нелёгкий выбор – человечность или долг

В горниле испытаний – путь перерожденья

Борьба с самим собой, реанимации урок

Я вспоминаю те миры, с восторгом, с упоеньем

И перечитывая строк знакомых бег,

Передо мною красота и глубина чужих творений

И если хаос звёзд, на фоне этом человек

Как трудно богом быть, поздно узнал Румата

Пришельцы на обочине устроили пикник

«Фиаско» – словно часть научного трактата

Пульсары, криогены… глубже? психологии тайник

Ван Вогт! А Роберт Шекли! Саймак!

Через фантастику несли нам мысли лик

Теперь? Лукьяненко, Перумов, иже с ними

Романы превратились в динамичный боевик

Масштабность действий, Марс, плутоний

Готовые сценарии. Фантастика – как цель

Дают мне просто чтиво, простоту погони

За красочностью. Где же к размышленьям дверь?

Пауза. Откуда-то издалека

звук льющейся воды

Голос. Плакать так стыдно, но прелестны эти строки были.

Ведущий. А наше эфирное время подходит к концу…

Голос. Поэт дорогой, к нам на спутник давайте сейчас. Стихами вашими покорены мы. Коктейли земляные, девочки…

Дизов. Спасибо, воздержусь…

Голос. Жаль. Хорошего всего.

Ведущий. До свидания. (гудки).

(эфирные шумы) Голос. Мммяяяааааа….

Ведущий. А этот как пробился? (гудки).

Дизов. Не эфир, а проходной двор.

Ведущий. А мы заканчиваем. И последний вопрос нашему уважаемому гостю, писателю-фантасту Евгению Дизову: почему вы назвали сборник «Вымя фантазий»?

Дизов. А почему – нет?

Ведущий. Но всё-таки! Я предполагаю, нашим слушателям было бы очень интересно!

Дизов. Не оскорбляйте слушателей предположениями об отсутствии у них воображения. Но если вас так донимает этот вопрос, читайте folio verso [7] …

Таксофон

Святослав стоял в будке таксофона и решал, кому позвонить.

Потёртой монеткой над крышами висела луна. Небо перестало сыпать белым, но за целый день превратило лавки и кусты в сугробы, а зданиям и деревьям связало пушистые головные уборы. Дома на противоположной стороне улицы горели маячками уединения. Святослав смотрел на жёлтые прямоугольники чужих окон, продавленные на белом фасаде, – то ли здание было выкрашено светлой краской, то ли метель умудрилась припорошить и стены, – и ему вспомнились слова Стаса:

7

На следующей странице (лат.).

– Будто кто-то очень аккуратно пописал на снег, нарисовал струёй квадраты.

Святослав улыбнулся, прислонился лбом к стеклу. Шапка сбилась вверх, и он одёрнулся от липкого холода будки. Сигнал в трубке ждал номера. Любого.

С галдежом и снежками мимо пронеслись школьники. Святослав узнал ребят из старших классов и был рад, что никому не пришло в голову, взять таксофон под обстрел.

Он выбрал окно на шестом этаже – украшенный гирляндами балкон, встал вполоборота к автомату, чтобы не потерять окно из вида и, не глядя на клавиши, набрал номер.

– Что?! И часа не выдержал?! – закричала трубка, когда оборвались гудки.

– Простите…

– Кто это?!

Голос женщины был наполнен слезами и яростью.

– Вы меня не знаете, – пробормотал Святослав. – Я просто хотел с кем-то поговорить. У вас такой красивый балкон…

– Что? Он всё-таки вернулся к вам! И попросил тебя позвонить! Сволочь! Скажи своему отцу, что у него есть и другой сын!.. Нет! Уже нет! Больше нет настоящей семьи! Передай своей маме, пусть забирает его!