Дорога затмения
Шрифт:
Возле первого большего селения караван распростился с яками. Низкорослые, поросшие густой шерстью животные не были приспособлены к обитанию на равнинах, их продали встречным купцам, вознамерившимся переправить в страну вечных снегов груды диковинного товара.
Шесть дней спустя состоялось еще одно расставание. Девять лам свернули к древнему монастырю, укрывавшемуся в глубоком ущелье. Им предстояло пять-шесть лет изучать хранящиеся там с незапамятных
Дорога сделалась оживленной, ее, как грибы, обступали деревни, убогие, пыльные, шумные, но вызывавшие умиление после долгого путешествия по безлюдным горам. На одном из постоялых дворов старший проводник заглянул в комнату инородца.
— Завтра, — заявил он, — мы расстанемся с вами. Наши обязанности влекут нас на юг, а тебя манит запад. — В его голосе сквозило явное облегчение. — Если тебе нужен другой проводник, я могу переговорить кое с кем. Тут есть надежные люди.
Вспомнив историю с Тцоа Лимом, Сен-Жермен решительно отверг предложение.
— На людных дорогах мы не собьемся с пути.
— Делай как знаешь, — сказал проводник равнодушно, сопровождая свои слова вежливым жестом.
— Я в долгу перед тобой, — продолжал Сен-Жермен ровным тоном. — Сознаю, что путешествие с нами не доставляло особого удовольствия ни тебе, ни… всем остальным.
— Ты… — проводник глянул в окно. — Ты не похож на других. В монастыре, откуда мы выехали, сказали, что ты колдун.
— А тебе колдуны не по нраву?
— Говоря по совести, дело не в том. Ты не ел с нами.
— Таков обычай моих соплеменников, — последовало спокойное напоминание.
— У тебя не было запаса продуктов, — возразил холодно проводник.
— Справедливо, но мой слуга вечерами ходил на охоту. И ты, и все остальные не раз ели мясо, которое он добывал.
Довод, похоже, подействовал, ибо проводник поклонился.
— Сожалею, что мы расстаемся, — произнес он с достоинством.
Сен-Жермен поклонился в ответ.
— Ты хорошо нас вел. В благодарность прими от меня эту безделицу. — Безделица была топазом размером с человеческий палец. — Окажи мне такую честь.
Проводник молча взял камень и спрятал его в карман.
— Почтенный, — сказал он пристыженным тоном, — на дорогах встречаются люди, втирающиеся в доверие к путникам с целью предать их мучительной смерти.
— Неужели? — поднял бровь Сен-Жермен. — Ты говоришь о загги?
— Ты слышал о них? —
— Кое-что. Значит, они снова бесчинствуют?
— Да. — Проводник подался вперед. — Торговец, с каким я разговорился вчера, сказал, что на западном направлении неспокойно. Чем ближе к Делийскому султанату…
— …Тем выше опасность! — заключил Сен-Жермен. Он усмехнулся. — Хорошо, я это учту. Еще раз благодарю тебя за заботу.
Проводник мог уйти, но не уходил.
— Куда вы пойдете, почтенный?
— В Шираз, в Персию, оттуда — в Дамаск и дальше, в края, откуда я родом.
— Ходят слухи, что Персия ввязалась в войну.
— Я учту и это. — Сен-Жермен усмехнулся еще раз. — Прости, уважаемый, но не стремишься ли ты убедить меня не расставаться с тобой?
В глазах пожилого проводника мелькнул суеверный ужас.
— О нет! — поспешно выдохнул он и, смутившись, добавил: — Просто выходит, что я бросаю тебя в незнакомом краю, и это меня смущает.
— Не совсем незнакомом, — возразил Сен-Жермен. — Я бывал тут когда-то.
— Бывал или не бывал, а осмотрительность никому не вредит, — с облегчением сказал проводник. — Ладно, покончим с этим. С тобой остаются четыре пони. Хозяин конюшен снабдит тебя кормом для них и… всем, чего ты пожелаешь. — Он повернулся и скорым шагом направился к двери, довольный, что покидает странного инородца, какого не стал опекать бы ни за какие драгоценности мира, если бы не повеление духовного наставника братства Желтых Одежд.
Как только проводник удалился, из маленькой спаленки выглянул Руджиеро.
— Похоже, мы остаемся одни?
— Да. — Сен-Жермен похлопал рукой по скамье, на которую опустился. — Сядь, посиди. Неизвестно, когда нам еще доведется расположиться с таким комфортом. — Он пошутил, но шутка повисла в воздухе.
Руджиеро сел на скамью.
— Я договорился о корме для пони и заказал мешок с провиантом. Хотя это лишний груз, — добавил он на обиходной латыни.
— Пусть, — ответил на том же языке Сен-Жермен. — Так будет проще. Не надо ничего объяснять. И потом… пони любят мясной отвар. Позаботься также об одеялах. Трудно сказать, что нас ждет. — Он посмотрел в окно. Над горными склонами плавал легкий туман. — Вот в Ширазе мы отдохнем. Год-другой, прежде чем двинуться дальше.
Руджиеро покосился на горы.
— Тебе это все надоело? — Сен-Жермен потер подбородок.
— Да, — кивнул Руджиеро. — Но я потерплю.