Дорога
Шрифт:
VI. Качества, оговоренные в п. IV, передаются Душевладельцу:
а) с момента подписания;
б) спустя ______ лет;
в) после выполнения особых услуг.
(нужное подчеркнуть)
VII. Особые условия, как то: предоставление на оговоренный срок богатства, власти, удовлетворение чувственных желаний; а также иные услуги, не противоречащие настоящему договору (нужное подчеркнуть).
VIII. Споры по настоящему договору не рассматриваются.
IX. Юридические адреса сторон:
Душевладелец
_____________ Мир Мидгард,
_____________ Мелхский оазис,
_____________ средняя плита
_____________ Восточного источника,
_____________ Зал Ржавой подписи.
М. п.
...Те, которые Я, высказывали по этому поводу разное мнение - и до, и после случившегося, но какое это имело значение, если подпись у нас была всего лишь одна - одна на всех... пусть даже и с хитрой завитушкой в самом конце...
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
о том, нужно ли ломиться в незапертые двери, а также о
кульминациях, за которыми далеко не всегда следует развязка.
1
...Желтый песок арены, казалось, обжигал глаза. Харон поморгал воспаленными веками и с трудом встал на четвереньки. Потом помотал головой, отчего во все стороны разлетелся град песчинок, судорожным рывком поднялся на ноги, качнулся и сделал один шаг. Медленно наклонившись, ланиста подобрал выпавший меч и, спотыкаясь, побрел к центру арены - туда, где его терпеливо ожидал невозмутимый Пустотник. Сил уже не оставалось, и Харон вложил в резкий косой удар тяжелого лезвия то, что еще могло заменить силы, но ненадолго - память и умение, граненое упрямое умение измученного, кричащего тела.
Это был удар отчаяния. Но это был удар.
С тем же успехом можно было бы попытаться опередить собственную тень. Меч свистнул у самого лица Пустотника, и тот проводил оружие спокойным насмешливым взглядом. Он не пытался парировать, уклоняться; он вообще не делал почти никаких движений - и тем не менее Харон промахнулся. Не меняя позы, Пустотник небрежно хлестнул ланисту по щеке, и Харон отлетел в сторону, оседая на песок. Галерка одобрительно засмеялась, легкие аплодисменты порхнули по трибунам - людям понадобилось очень немного времени, чтобы научиться получать удовольствие от чужого позора. Всего два дня.
Харон лежал навзничь. Щека его горела. Голова ланисты была неестественно вывернута, и краем глаза он видел запасной выход на арену, толпящихся у проема угрюмых бесов из чужих каркасов, видел белого, как мел, Кастора, привалившегося к барьеру... Несколько раз Кастор пытался оторваться от обитого плюшем бордюра. Его вело в сторону, ноги подгибались, и кто-нибудь из стоявших рядом бесов поддерживал Кастора, стараясь не глядеть в безумные, воющие глаза старейшего из бессмертных, и помогал вернуться на место. Уйти ему не предлагали, да и не ушел бы он никуда.
Губы Харона тронула усмешка - труп, мумия усмешки, разлагающаяся и страшная. Он еще успел заметить, как бесы расступаются, оборачиваясь назад, а потом над ним склонилось лицо. Скуластое, чуть раскосое, с прядью жестких черных волос, падающей на лоб - и губы ланисты еще раз шевельнулись... неслышно, беззвучно...
Здравствуй, Марцелл, молчал Харон, что скажешь?.. А я вот, сам видишь, - лежу... совсем...
Здравствуй, Харр, молчал Марцелл, зря ты это, полежал - и будет... Давай, я тебе помогу, держи руку... вот так, не спеша, потихонечку...
Неподвижный Пустотник стоял в центре арены. В пяти шагах от него они двинулись в разные стороны, обходя центр по кругу.
Трибуны молчали.
2
Не чувствовал я его. Ненавидел - да, боялся - еще бы, но... Не чувствовал. Полуприкрытая дверь, за которой... Зря мы их Пустотниками прозвали. Было, было дно у этой пропасти, что открывалась за дверью; далеко, дико далеко, не долететь... и что-то там ворочалось на дне, скрежеща чешуей, глухо порыкивая, вытягиваясь в полный рост...
Нет. Не чувствовал я его. И поэтому знал - промахнусь.
Одно мучило меня - почему вчера Кастор кинулся на Пустотника? Гордость, жалость - или понял что-то битый бес, увидел шанс, зацепку - и бросился в пропасть, да не успел?! Я ослабил перевязь, поправил трезубец за спиной и прислушался. Нет, Пауков в цирке не было, их бы я почуял наверняка. Один, один пришел, гад скалящийся, один, но - промахнусь. Как Харон. Как Кастор. Не чувствовали мы его. А он нас - да. Злобу нашу, страх, ненависть... Наверняка бил.
Харон шел тяжело, меч оттягивал ему руку, и держался ланиста преувеличенно прямо. Пустотник покосился на приближающегося человека, хмыкнул нечленораздельно, отслеживая взмах, и в это растянувшееся мгновение я увидел то, что бросило вчера Кастора от барьера.
Удовольствие, скользкое животное удовольствие от трепыхания жертвы, уже обвитой толстыми пульсирующими кольцами, от укусов ее игрушечных, никчемных - зверь выглянул на секунду из-за двери, зверь жадно облизывал губы раздвоенным языком - и я понял, почему бои провинившихся бесов с Пустотниками проводились при закрытых дверях, и обязательно один на один.
Узкая ладонь впечаталась в лицо Харона, в бессчетный раз сбивая его наземь - и я ударил в приоткрывшуюся дверь всем телом, выдергивая из-за плеча родной Лисиппов трезубец...
Ударил - и попал.
Пустотник рухнул на песок, чуть не придавив собой откатившегося Харона. Я перехватил трезубец для решающего выпада, и в следующую секунду дверь внутри Пустотника распахнулась окончательно - я ощутил, как он пытается сдержать ее неукротимый напор, зажимая рассеченную грудь - и пропасть позади двери перестала быть пустой.