Дорогая Иви
Шрифт:
Почему именно ему предначертана ранняя смерть?
Разве справедливо, что это выпало на их долю?
Из самой глубины души поднялась мысль: На хрен. Все. Это.
Черта с два она будет сидеть сложа руки и наблюдать, как умирает ее мужчина. Она не представляла, что предпримет, как это сделает, но будь она проклята, если не найдет способ остановить болезнь.
Ей было плевать, что Хэйверс вел этот случай. Плевать, что она — простая медсестра, в то время как он — квалифицированный доктор. И, п.с., сама болезнь может катиться к дьяволу.
Должен
Какая-нибудь лазейка.
— Да? — позвал ее Сайлас.
Она встряхнулась.
— Что?
— Мне показалось, ты задумалась о чем-то важном.
Иви прокашлялась.
— Слушай, прости, что поднимаю эту тему. Но ты нуждаешься в питании и восполнении дефицита воды, поэтому я снова подцеплю к тебе провода и трубки.
С внезапной ясностью она осознала, что должна помочь ему дожить до того момента, как найдет лекарство.
— Иви, ты не думаешь, что пришло время положить этому конец?
— Нет, — сказала она непреклонно. — Не думаю.
***
Сайлас настоял на том, чтобы ввести трубку для питания самостоятельно, и она дала ему возможность сохранить лицо и независимость, придумав предлог — вышла, чтобы сообщить мажордому его режим сна. Когда она вернулась, его глаза были закрыты, а черты лица напряжены, будто от боли.
— Я ненавижу боль, — прошептал он сквозь сжатые побелевшие губы.
— Позволь помочь тебе.
Повисла долгая пауза, в течение которой Иви молилась, чтобы он разрешил ей ввести болеутоляющее. Но она слишком его уважала, чтобы давить. Пациенты вроде него, начиная прием морфия, больше не могли исключить его, и Сайлас знал это по опыту с отцом… к несчастью, его отец также страдал от Летаргии Крейна.
Но, черт возьми, Сайлас не повторит его судьбу.
— Хорошо, — сказал он тихо.
Иви подошла к нему и запрограммировала поступление морфия. Перепроверив все, она вручила ему пульт.
— Ты будешь все контролировать, — сказала она. — И решать, когда тебе будет это нужно.
Он улыбнулся ей.
— Если бы я хоть что-то контролировал, мы бы сидели в джакузи.
— Мне нравится ход твоих мыслей.
Она смахнула его волосы и поцеловала в лоб. Нос. И в губы.
— Помоги мне, — прошептал он.
Она поняла, что он имел в виду. Она накрыла его палец своим, и они вместе нажали кнопку.
Сайлас охнул. А потом его глаза закрылись.
— Попытайся поспать? — прошептала она. — Я не уйду из клиники, но сейчас должна отлучиться и решить вопрос со своими сменами.
— Все нормально…
Иви осталась с ним, пока он не вырубился, а потом встала, поправила униформу и вышла из его палаты с таким видом, словно собиралась на войну.
Кабинет Хэйверса и его личные покои располагались прямо за ВИП-отделением, и когда она подошла к дверям, то пригладила выбившиеся из высокого хвоста пряди и убедилась, что форма застегнута должным образом. Потом постучала.
Правила были таковы, что
Этот случай был другим, черт возьми.
— Войдите.
Голос был не мужским, принадлежал женщине, и когда Иви вошла в небольшую приемную, личная секретарша Хэйверса, сидевшая за французским столом, с профессиональной улыбкой обратила на нее взгляд.
— Иви, здравствуйте. Как вы?
Она не знала, откуда женщина знает ее, но собиралась воспользоваться ситуацией.
Нацепив на лицо такое же любезное выражение, Иви ответила:
— Хорошо, благодарю. Я хотела лично поговорить с Хэйверсом, это возможно?
— Ну, разумеется. У него сейчас посетитель. Присядешь?
— Спасибо.
Иви подошла к аккуратно расставленным стульям и села. Во время ожидания ей приходилось намеренно успокаивать ногу и руки, отбивающие ритм.
Она мысленно пролистывала медицинскую историю Сайласа, от начала и до конца. Дважды. Должно быть что-то, что бы они смогли сделать. Просто обязаны…
— Берегите себя, — сказал Хэйверс, открыв дверь в свой кабинет и похлопав уходящего мужчину по плечу. — Вы хорошо справляетесь, очень хорошо.
Иви закрыла глаза. Аристократический акцент целителя напомнил ей о Сайласе. У них обоих была идеальная интонация и красивое произношение.
— Господин, Иви пришла к вам на прием, — объявила ассистентка.
— О, Иви. Как ты поживаешь?
Иви соскочила со своего стула и снова расправила форму. Она пересекалась с главным врачом клиники по разным медицинским вопросам, но с момента собеседования, которое было много лет назад, она ни разу не общалась с ним тет-а-тет.
— Очень хорошо, благодарю вас.
— Заходи. Присаживайся.
Его кабинет был красивым, облицованный дорогой древесиной, увешанной картинами маслом, помещение словно воссоздавало дух того места, где он жил когда-то. Огромный, украшенный позолоченными завитушками стол был завален бумагами, карточками и ноутбуками — все пребывало в идеальном порядке.
Хэйверс сел по другую сторону внушительной столешницы, так, словно там ему самое место, а его очки в роговой оправе, галстук-бабочка и кипенно-белый халат внезапно начали подавлять ее.
— Чем я могу помочь тебе? — спросил мужчина.
Опустив взгляд, Иви сосредоточилась на своих стиснутых пальцах. Голова опустела, а сердце гулко билось в груди, и у нее возникло желание выбежать из комнаты.
Но потом в голове возник один образ.
Она увидела отца, как он стоял прошлой ночью на холоде, твердо стоя ногами на снегу, его огромные бицепсы были открыты ночному холоду, голова гордо поднята, а плечи расправлены, словно он был готов смести все, что встанет у него на пути.