Дорогая жизнь
Шрифт:
Но теперь, когда я думаю об этом, и несмотря на весь этот запах, обстановка в духе «Вестсайдской истории»77 выглядит романтично с этими темными улицами, легким блеском от дождя и в окружении кирпича. Вздох.
— Мораль, да? Я же говорил, что часто могу быть настоящим мудаком.
— Это должно быть твоим оправданием?
— Ага, — он опускает мою ногу обратно на землю и снова сокращает расстояние между нами. — Это всегда мое оправдание.
Раздраженная, я скрещиваю руки на груди.
— Ну, я не принимаю такое, потому что это глупо. Теперь, если
Моя попытка подняться с мотоцикла быстро пресекается, когда Картер тоже садится на байк, его тело прижимается к моему, поэтому мне приходится откинуться назад.
— Ч-что ты делаешь?
Подбираясь ближе, я вижу этот взгляд, разрывающий меня на части. Он поднимает руки по моим бедрам, впиваясь пальцами, посылая удовольствие по моим нервным окончаниям.
Это действительно не должно быть так просто для него, но, к сожалению, это так.
— Как я и сказал, я мудак, но знаю, когда бываю таким. Поэтому я могу понять, когда должен извиниться, — большими пальцами он гладит внутреннюю поверхность моего бедра, практически касаясь между ног. Господи, помоги, мои соски твердеют. — Мне жаль, Снежинка, что я был такой задницей той ночью, когда появился мой дядя. Ты застала меня в неудачный момент. Я доверяю тебе, — еще немного продвигаясь вперед, он проводит носом по нижней части лица и целует в уголок моего рта. — Пожалуйста, не думай, что я не доверяю тебе, потому что это не так. Я просто не хочу, чтобы ты видела мою плохую сторону.
Сосредоточься на его словах. Не позволяй его близости усыпить твою бдительность.
— Без понятия, что это, Картер, но, если мы будем друзьями, мне хочется знать тебя всего, а не только ту сторону, какую бы ты хотел, чтобы я знала.
— Друзья, да? — его рот возвращается к моему уху, и он соблазнительно шепчет. — Ты позволяешь всем своим друзьям прикасаться к тебе и целовать?
Определенно нет. Нет, никому. Не то чтобы у меня их много. Но Холлин не засунет мне руку в штаны в ближайшее время. Хотя я уверена, что для кого-нибудь она будет прекрасным другом.
— Нет, — отвечаю на вздохе.
— Тебе же лучше, чтобы так и было.
Губами он скользит по моей шее, и я чувствую, как теряюсь от желания к нему.
— Картер, мы не можем это сделать.
— Это почему? — он целует мою ключицу, продвигаясь в сторону.
— Во-первых, тут пахнет мочой. Во-вторых, я все еще злюсь на тебя. И, в-третьих, что насчет той подружки, о которой он говорил? Ты встречаешься с кем-то?
Он замирает, его губы останавливаются прямо у моего уха. Раздраженно, он отпускает меня и садится на мотоцикл, пробегаясь рукой его волосам.
Я жду, когда он ответит, испытывая гордость за то, что постояла за себя. Да, он сексуальный, и он влияет на меня так, как я не хочу признавать. Но у меня все еще есть мораль.
Давайте поднимем кулак за нравственность!
— Справедливо, — вставая с байка, он притягивает меня к себе, мои ноги чувствуют слабость от прикосновения. — Здесь действительно пахнет мочой, так что давай вернемся ко мне. Мне не нравится, что ты злишься на меня. И о том, что сказал мой дядя про девушку. У меня есть одна, — я вздыхаю и хочу ударить этого человека. — И
Она что…?
О, он говорит обо мне. Да, он говорит обо мне. Мой живот скручивается от волнения, и я практически растекаюсь лужицей.
— Ты назвал меня своей девушкой, — говорю, словно легкомысленная школьница.
— Да, — он ухмыляется. Боже, он такой привлекательный. — С тобой все в порядке?
— Думаю, что да, — отвечаю с улыбкой.
— Ты так думаешь? — его брови поднимаются в вопросе. — Считаешь, ты можешь быть немного более взволнованной?
— Ты слишком самоуверенный, — я качаю головой. — Я буду более взволнована, когда ты поцелуешь меня.
— Это так? — он оборачивает руки вокруг меня, прижимая к сильной груди. — Ладно. Давай пойдем ко мне, и я покажу тебе, насколько мне жаль. Хорошо?
Заманчиво. Очень заманчиво.
— Отлично, — он зажимает мой подбородок большим и указательным пальцами, подталкивая меня к губам и нежно целуя. Когда он отодвигается, я спрашиваю: — Мы говорим о поцелуях, да? Это не какой-то странный способ пригласить меня к себе, предложить пачку сигарет и карандаш со Скуби Ду, который остался у тебя с третьего класса.
Он откидывается назад и смеется.
— О, Снежинка. Никаких карандашей и сигарет. Просто кое-что, что я могу сделать своим ртом. Я хочу попробовать твое разрушительное тело. Я знаю, что твоя киска на вкус, как конфеты.
О боже, почему мои ноги сжимаются от его грязных слов? И почему я хочу, чтобы было намного больше, чем просто его рот? Разве я не должна злиться на него?
Джейс
Получив штраф, я иду к машине, чтобы отправиться вечером в Денвер. После недолгого телефонного разговора с Холлин, я решил, что она действительно не может прийти к тому, чтобы отпустить прошлое. Она напугана, не уверена, я это понимаю. Но вместо того, чтобы прятаться, я хочу, чтобы она поговорила со мной, потому что я могу помочь ей и чертовски нуждаюсь в ней. Всю жизнь я держал свои проблемы и мысли в себе, без семьи, которая была бы моей опорой. Чувствую, что моя голова сейчас взорвется. Но с прекрасной Холлин я не чувствую себя одиноким. Так много в ней привлекает и успокаивает меня… делает мою жизнь полноценной. Ее разум. Как будто она стала тем бальзамом, который нужен моей душе. Ее жизненная сила. Я видел остроумную и забавную девушку, которую когда-то знал Картер, и я хочу быть рядом с такой. Ее прикосновения. Я так сильно хочу похоронить себя глубоко внутри нее, чувствовать ее запах, ее красоту и подпитываться ею.
Это просто удача, что единственный человек, которого я хочу, является вдовой, которая боится отпустить прошлое и жить дальше.
Я нахожу свои ключи и иду открывать машину, когда краем глаза замечаю движение, что удивляет меня.
Ребекка.
Черт.
— Теперь затеваешь драки? Думаешь, это поможет в суде? — спрашивает она самодовольным тоном.
Я не отвечаю на вопрос, а спрашиваю:
— Что ты здесь делаешь?
— Встречаюсь с Итаном. Но мне приходится ждать дольше, потому что ему накладывают швы из-за тебя.