Дороги богов
Шрифт:
— Есть надежда, — выдохнул на бегу Ворон. — Лесные Всадники могут польститься на лошадей и припасы. Они оставят нас в покое…
Но его предсказанию не суждено было сбыться. Разноголосый вой докатился до нашей поляны. Послышался истошный визг одной из наших лошадей, но он быстро оборвался. Утих и вой, сменившись подобострастным тявканьем, — к волкам подоспели их хозяева. Некоторое время за нашими спинами стояла тишина, но потом вой зазвучал с новой силой — стая пошла по нашим следам.
Казалось, уже можно было услышать тяжелое дыхание зверей.
Дорога
Но первыми туда поспели лесовики.
Впереди чуть развиднелось, и мы выбежали на небольшую прогалину одновременно с несколькими всадниками. Можно было свернуть с дороги и укрыться в чаще, где коням не развернуться, но отступать было поздно. Нам нужны были лошади, и мы намеревались их добыть.
Нашим противникам здесь и правда было трудно — на вершине холма валялось несколько поваленных бурей деревьев. Перепутавшись ветвями, они лежали естественной преградой для лошадей. Мы с Вороном даже приостановились, подпуская лесовиков ближе.
Потом мы напали. Лесные Всадники до того не ожидали нападения двоих пешцев на четверых конных, что спохватились слишком поздно. Двое первых были сбиты с седел и заколоты мечами. Их товарищи попробовали было атаковать, но я недаром был викингом, да и мой наставник тоже не зря прожил жизнь. Уворачиваясь от конских копыт и зубов, мы все-таки повалили и этих врагов, после чего кинулись к лошадям.
Ворон первым вскочил в седло добытого коня, а я чуть задержался, добивая смертельно раненного, — от косого удара Меча Локи у него вывалились кишки. Я милосердно снес ему голову — и этой мгновенной заминки мне хватило, чтобы спастись.
Ибо засада, пожертвовав своей жизнью, все же задержала нас до подхода основных сил. В воздухе свистнули стрелы, и я заметил, как Ворон, уже натягивавший повод плохо слушающегося коня, вдруг схватился левой рукой за правое плечо и медленно сполз наземь. Пробив кожаный доспех с нашитыми на него железными пластинками, ловко войдя между двумя соседними чешуйками, в его плече глубоко засели две стрелы. Еще несколько пролетело так близко от меня, что мне стало страшно.
— Уезжай, спасайся! — крикнул мне Ворон, приподнимаясь на колено, но я, отпустив своего коня, бросился к нему, помогая удержать равновесие. Он сердито оттолкнул меня. — Если мне суждено умереть, то я, по крайней мере, не возьму тебя с собой! — сверкнул он глазами. — Ты молод и должен жить! У тебя Меч Локи, он нужен богам! Спасай Меч!
— Локи нужен богам, а мне нужен ты! — возразил я. — Ты еще жив, и я покажу этим лесовикам, чего стоят настоящие викинги!
У
— Ты убил себя, — убежденно покачал головой Ворон. — Теперь они не пощадят нас!
Всадники не торопились выходить из спасительных зарослей, пережидая, и мы, воспользовавшись заминкой, отползли в сторону, укрывшись за поваленными деревьями. Преграда не бог весть какая, но все же защищала от стрел.
Сев на землю, Ворон устроил на коленях бесчувственную правую руку.
— Распори на мне рубаху и доспех, быстро, — приказал он. — И вырежи стрелы. Потом перетянешь рану жгутом — оторви рукав.
Я опустился перед ним на колени, доставая нож. Викинги в походах сами лечили раны, и я знал, что надо делать. Сперва Ворон по привычке пробовал давать мне указания, но, убедившись, что я действую без ошибок и быстро, он замолчал и только кусал губы, пережидая боль.
— Огня, жаль, не добыть — прижечь рану. — Это были его единственные слова.
Покончив с этим делом, я осторожно выглянул из-за ствола. Стена леса чуть шевелилась — то ли от ветра, то ли от движения лесовиков, но их самих я не видел. Метать стрелы в призраки, просто так, не хотелось. Я с тоской подумал, что уже поздний вечер, скоро спустится ночь, и тогда…
Ворон почуял мою тревогу. Дотянувшись, он коснулся моей руки.
— Ждать нельзя, — прошептал он. В надвигающейся темноте его глаза лихорадочно блестели. — Ночью мы будем убиты. Надо рискнуть сейчас! У нас нет другого выхода…
— Но ты ранен, — попробовал возразить я. — Ты сможешь сражаться?
Тонкие губы Ворона тронула улыбка.
— Скоро ты в этом убедишься… Слушай. — Он торопливо притянул меня к себе. — Я чувствую — близок мой конец… Если что со мной случится… Я хочу сейчас сказать тебе то, что должен был сказать давно… Олав Тополь, судьба не дала мне детей, но, если мы когда-нибудь отсюда выберемся, я открыто, перед всем миром, назову тебя своим сыном. Я давно относился к тебе как к родному и хочу…
— Если мы выберемся отсюда, ты не пожалеешь о своих словах и будешь мне отцом, — сказал я.
Ворон притянул меня к себе, впился взглядом в лицо:
— А теперь — вперед!
Бросив косой взгляд наружу, я увидел, что, привлеченные нашей осторожностью, из темноты леса вынырнули приземистые тени и быстрым волчьим шагом устремились к нам. Несколько волков, посверкивая глазами, крались первыми.
Лесовики рассчитывали застать нас врасплох, но они просчитались самую малость. За миг до того, как волки должны были взвиться в прыжке, мы вскочили и сами бросились в атаку.