Дороги и сны
Шрифт:
Кантор с досадой выругался. Сознание собственной недогадливости и эта действительно бесконечная пещера только усугубили его раздражение.
– Он ведь не скажет! Если это не я, может, и удастся придавить, но если я – нипочем не скажет!
Шеллар вдруг рассмеялся:
– Это же элементарно. Логическая ловушка для маленьких детей. Делаешь понимающее, но решительное лицо и ставишь вопрос так…
Глава 16
А Карлсон взмыл к потолку, сделал несколько кругов, облетел лампу и на прощание помахал фрекен Бок
Мафей затравленно оглянулся, словно из зарослей неведомого колючего растения могла появиться какая-нибудь помощь или подсказка.
– Дело совсем не в том… – начал он и осекся, по лицу собеседника поняв, что его попытка оценена ниже всяких возможных пределов.
– Мафей, – проникновенно произнес Кантор, – смирись с тем, что ты не умеешь врать так же бесстыже, как твой кузен или мой папа. В театре за подобную игру закидывают фруктами и овощами. Гнилыми или квашеными, по сезону. Мне не нужно от тебя признание, твои попытки отмазаться сами по себе уже на признание тянут. Мне интересно только имя. Если проблема в том, что тебе тяжело говорить человеку в глаза, что его ждет, – я не настаиваю. Если это я, можешь не говорить. А если не я, то кто?
Мафей упорно молчал и пялился в безжалостные кусты, которые оставались равнодушны к его проблеме.
Кантор выдержал подобающую паузу и издал весьма натуральный вздох, от которого опустились бы руки даже у самого злонамеренного метателя фруктов.
– Понятно. Одно никак в толк не возьму – как же меня туда занесет? Местные жители там жертвы своим богам приносят, что ли?
– Да нет же! – Эльф страдальчески заломил брови и чуть ли не с мольбой заверил: – Это не ты, честное слово!
– Но ты же не сказал, – возразил Кантор. – Значит, я.
– Я не потому!.. – чуть не плача начал выкручиваться мальчишка, и тут кусты сжалились.
– Извините, господа, вы что-то слишком долго умываетесь, – сообщил мэтр, выныривая из зарослей. – Я уже успел сварить кофе, Ллит – рассказать мне свой сон, а Жак начал усиленно бояться, не случилось ли с вами чего, и скрывать свое беспокойство за непристойными шуточками.
– Вы подслушивали, – непочтительно перебил его Мафей.
– Путь сквозь эти заросли занимает некоторое время, – ничуть не смутился волшебник. – И я, разумеется, слышал окончание вашей беседы. Но уж не вам, юный обманщик, обвинять старших в подслушивании. Наставник не объяснял вам, что лгать – нехорошо, а лгать столь неумело – еще и чревато большим позором?
– Ну почему, почему вы все обязательно лезете в мои сны?! – Мальчишка честно пытался не разреветься, но это у него плохо получалось. Видимо, эльфийские глаза так устроены – чуть что, и мокрые. – Ну зачем, ведь все равно все случается как должно и изменить что-либо можно только в худшую сторону!
– Видите ли, молодой человек… – наставительно произнес мэтр, опять приблизившись к провалу на расстояние шага. – Все ваши несомненно справедливые слова вам следует адресовать в первую очередь себе. Ибо среди настырных господ, лезущих в ваши сны, вы есть самый первый, самый неумелый и самый безответственный. Вы полагаете, что я, дон Диего, его величество Шеллар и все прочие не должны вмешиваться в ход вещей, так как любое вмешательство приносит только вред.
Мафей с кислой миной уставился все в те же кусты, так обманувшие его ожидания.
– Потому, – сказал он, поразмыслив, – что я собираюсь только подобрать… человека у этой пирамиды и вытащить оттуда. А вы непременно приложите все старания, чтобы он туда вообще не попал, и в результате он может угодить в еще худшую передрягу, притом в каком-нибудь другом месте, откуда я его вытащить не смогу.
– Могу я поинтересоваться, что заставляет вас думать обо мне подобным образом?
На этот раз его высочество задумался основательней. То ли подыскивал ответ подостойнее, то ли в самом деле не мог разобраться в своих закидонах.
– Печальный опыт, – сказал наконец он, видимо решив, что чем короче ответ, тем сложнее к нему придраться.
– Ах вот как… – Почтенный мэтр и не думал отставать. – И кто же из ваших родных и друзей вел себя подобным образом?
– Вы еще спрашиваете! Как будто вы Шеллара не знаете!
– Значит, подобным подходом к предсказаниям отличался его величество. А могу я уточнить: кто-либо, кроме него – к примеру, ваш наставник, ваш друг Орландо, другие знакомые маги, – отличался столь ярко выраженным стремлением поспорить с судьбой?
– Тогда зачем вы так настойчиво выспрашиваете?
– Потому что я предпочитаю знать, что именно делаю. Кроме того, мне кажется, что в отсутствие наставника вы совершенно отучились с кем-либо обсуждать свои планы, которые, увы, никогда не были отмечены печатью гениальности. Я несу за вас ответственность перед вашими родными и поэтому не могу позволить подобной самодеятельности. К пирамиде мы сходим вместе, но не раньше, чем вы объясните мне суть проблемы.
– Хорошо, – ворчливо отозвался понурившийся принц. – Только пусть Диего уйдет и не подслушивает. Диего, речь и правда шла не о тебе, но если ты узнаешь, завтра же это будет знать и Шеллар.
– …! – не удержался Кантор. – Шеллар-то как сюда попадет?
– Наш юный друг хотел сказать, – мягко поправил мэтр, – что Шеллару не следует знать лишнего независимо от того, о ком будет идти речь, ибо он вмешается в любом случае. И в этом вопросе я с Мафеем согласен. Возвращайся к Жаку и Ллит, и ждите нас. Внимательно следите за поселком. Если увидите, что оттуда в вашем направлении бежит группа враждебно настроенных вооруженных людей, не ждите, когда добегут, – дай пару выстрелов в воздух, это будет для нас сигналом к возвращению.
– А на разведку мы не пойдем? – Такая резкая перемена планов слегка удивила Кантора. Неужели этот поход… полет к пирамиде кажется мэтру настолько важным, что из-за него откладывается даже основная цель экспедиции?
– Нет нужды, – пояснил волшебник. – Сегодня Ллит опять приснился ее загадочный эльф и показал ей вещий сон. Нам не надо никуда ходить, те, кто нам нужен, придут сами и все расскажут. А в поселке действительно постоянно находится группа солдат Повелителя, так что наведаться туда без драки никак не получится.