Дороги Истины
Шрифт:
Он понял, что для этих двух могучих существ были несправедливые, но вполне ожидаемые похороны в желудках жалких трусливых псов, ожидавших исхода боя и лишь потом пришедших полакомиться свежим мясом, когда сильные больше не встанут для ответа.
'Место для ночлега...достаточно высоко. Достаточно безопасно. Нужно забыть этот день...'
Положив на пол плащ и сумку под голову, он лёг, достав из кобуры обрез и кладя рядом, закрыв глаза, насильно стараясь уснуть. Лишь к утру он ушёл в забытье на недолгое время, но вскоре пришлось вставать. Собравшись, он вышел из комнаты и поднялся на крышу, узнать, далеко ли до цели. Увидев через бинокль вдали маленькую точку, являющейся Двадцать Третьим, он покинул место ночлега и пошёл дальше, уже не сильно беспокоясь за дорогу - ведь главные охотники мертвы, а с мелюзгой уж он справится. На крыше он
Дороги Истины.
Глава 4: Крест
Мерное тиканье раритетных настенных часов звучало в стенах кабинета, пробираясь глубоко в мозг, мешая думать, но одно Кочевник всё же успел осознать - его ближайшие планы пошли вверх дном. Всё тот же интерьер, всё те же десятки папок, лежащие на бордовом столе с тонкими извилистыми ножками и такой же тумбочке рядом, но в кожаном кресле, закинув ногу на ногу, на него смотрел совсем не тот Серый, которого он планировал увидеть.
За столом, с деловым видом попивая чашку кофе и закусывая небольшим кусочком шоколада, что было крайним дефицитом, сидел человек, которого Чужой никогда прежде не встречал, а это значит, что решение ситуации с поездкой могло затянуться на некоторое время, и это - в лучшем случае. 'Хоть бы сесть предложил, жуёт сидит', - кивнув в знак приветствия, он стоял внутри небольшого, но элегантно обустроенного кабинета, в котором вся обстановка была в приятном глазу духе викторианской эпохи, настолько точно переданной, что были поклеены даже обои поверх металлических стен: коричневые, с золотистыми узорами, всё как полагается. Довольно дорогая роскошь и в прошлом мире, а теперь ему не хотелось даже задумываться о том, чего это стоило для обычного человека, ведь он был уверен, что Серые прежним владельцам ничего не платили. Только вот ощущения теплоты и уверенности, которая была при подполковнике Торцеве, с которым он познакомился несколько лет назад, словно не бывало.
Попивающий кофе был ему полная противоположность: щуплого телосложения, бледный, его голубого цвета глаза на тощем вытянутом лице казались такими большими, словно Кочевник собирался заговорить с рыбой, непонятно каким образом став похожей на человека.
'Крыса штабная...куда ты дел здоровяка?'
С подполковником он был знаком довольно давно: это был открытый, довольно жизнерадостный, по меркам Серых, человек крупного, молодецкого телосложения, который, благодаря своим заслугам, из капитана войск прошлого мира добился своего положения в новом. Удивительно было, как он, при своем-то характере, не был Красным, но это Кочевника мало волновало. Но зато он помнил радушие и гостеприимство, с каким тот встретил ещё относительно юного, отощавшего от бессонных голодных ночей Кочевника, когда он попал к ним в поисках любой работы, за которую можно было добыть хотя бы еды. Пыльной бутылки, города Красных неподалёку, где нынче господствует 'Берет', не было - вояки тогда жёстче следили за безопасностью, не давая никому, кроме своих людей, проходить ближе, чем на десять километров мимо форпоста, не говоря уже об основании поселений. Тогда у них было больше людей. 'Тогда везде ещё было больше людей...'
Он чудом выжил в те времена: проходящий мимо патруль нашёл Кочевника в одном из разваленных коттеджей в километрах четырёх от Двадцать Третьего, дрожащего около костра от холода и кровотечения, и привели, а точнее, притащили к управляющему - решить, что с ним делать. Так как Кочевник прошёл через условный периметр, его полагалось расстрелять на месте ещё там, в развалинах, но уже тогда к Чужим постепенно выстраивалось особое отношение, и вояки решили притащить его на 'суд старших'. Когда Торцеву притащили почти безжизненное тело Кочевника прямо под стены барака, в котором был его кабинет, он тут же выскочил, на ходу браня солдат и прикидывая количество нарядов за проявление инициативы, но, взглянув на Чужого, передумал, и направил его в медпункт. Там Кочевник на время заснул, когда ему обработали раны и оставили отдохнуть, а проснувшись, обнаружил свежую одежду гражданского покроя, какую носят обычные работники и жители Серых, а так же коробку сухпайка. 'Разглядел я в тебе что-то...вроде и не пацан уже, грязный весь, помятый, как с-под задницы, а в глазах душа видна ещё молодая. Пожить тебе нужно, понимаешь? Потом рассчитаемся, не дури мне голову', - такими словами на следующее утро его встретил Торцев в своём кабинете за горой бумажной работы, крепко пожав руку и улыбаясь доброй, широкой улыбкой человека, который успел повидать многое, но при этом не стать диким зверем. Кочевник был обязан ему жизнью, и понимал это...
Сухой деловитый кашель незнакомого управляющего вернул его в реальность. Взглянув на три звезды с двумя полосками, пришитыми поверх тощих плеч в городском камуфляже, он решил начать разговор первым:
– Здравия желаю, полковник...
– Брокс. Полковник Брокс, Кочьевник, - с заметным западным акцентом сказал Серый, вновь отхлебнув из чашки. Небрежным жестом руки указав, что можно присесть на маленький железный стульчик напротив него, он продолжил: - как видите, я с Вами уже знаком, только, как говорится, заочно.
– А где Торцев, ушёл на пенсию наконец?
– Кочевник присел на предложенное место и сразу почувствовал себя некомфортно. 'Этот стул словно из камеры пыток принесли...а может быть и так...' Он надеялся хотя бы на то, что тот ещё в городе и сможет замолвить словечко за старого приятеля. Но надежды обернулись прахом. Ни капли не изменившись в лице, полковник, всё так же попивая кофе, ответил:
– У нас нет отставки. Мы работаем во славу ауэ грейт...кхм, нашей великой расы всю жизнь. Подполковник Торцев отправился в Первый по срочному вызову и с тех пор его никто не видеть. Судя по найденным останкам его людей, а вернее того, что от них осталось, подполковник Торцев 'ки-а-эй'. Теперь я исполняю обязанности Начальника городской управление, так что прошу назвать причину Вашего появления в стенах этого города или покинуть мой офис. Я очень занят на данный момент.
'Ах ты ж задница деловая, шоколадки я тебе жрать мешаю, значит...Жаль Торцева, хороший был мужик, но дело есть дело'.
Кочевнику не нравилось поведение этого человека, но сейчас он нуждался в его помощи больше, чем тот, видимо, нуждался в услугах наёмника, поэтому, приказав внутреннему голосу прикусить язык, он постарался как можно более корректно изложить суть дела:
– Господин полковник, буду по возможности краток. Я знаю, что ваши люди обладают достаточными ресурсами и возможностями, чтобы иногда пускать караваны. Откуда я знаю? Сам был в одном из таких, когда из Пятнадцатого нужно было переправить в Десятый боеприпасы и что-то ещё, о чём меня, естественно, не проинформировали. Я бы хотел ещё раз принять участие в таком мероприятии, если у вас что-то имеется в эту сторону, - с этими словами, он достал из сумки карту и, свернув её нужной стороной, показал Броксу.
– Мне нужно попасть в этот город. Это моя плата за охрану вашего каравана. И больше ничего.
Полковник Брокс сощурил свои голубые, отдающие холодом, глаза:
– Мне нравится Ваше предложение. Но есть некоторые... проблемс. Я не знаю Вас, так сказать, персонально, чтобы делать частью такой важной миссии. Вы чужой Чужой для меня, Кочьевник, понимать? Ха-ха... Мне проще послать больше наших людей. Можете мне не сообщать, что Чужие являются нейтралами - я имею информацию, что многие из вас давно пренебрегают этой позишн и поставляют различные данные тем, кто больше заплатит, и не только это. Мне нужно доказательство Вашей лояльности, господин Кочьевник, доказательство, при помощи которого я лично могу удостовериться, что Вы наш союзник. Мой союзник. И вот ещё что. Я хочу быть уверен, что Ваше присутствие в караване будет полезным для миссии, что Вы не будете балластом, а проявите свой навык метко стрелять и не терять в панике рассудок, будто Вам повезло родиться настоящий солдат нашей расы, - говоря это, Брокс слегка приподнялся в кресле, а глаза его заблестели.
Кочевник заметил, что тот проявляет особенный трепет к людям своей расцветки, словно с пелёнок был закоренелым сторонником того народа, к которому Судья решил его присоединить. С другой стороны, чего он мог еще ожидать? Это было свойственно большинству офицеров, сидящих в стенах Первого, имея лишь поверхностную картину происходящего и считая, что все солдаты - просто единицы на стратегической карте в одном из кабинетов, которые даже не заслуживают отдельной фигурки - такими обозначались города, военачальники и караваны, но никак не простые парни с оружием в руках. С Серыми найти общий язык непросто. Он был уверен, что Брокс получил полковника в большей части именно за свою 'собачью' верность.