Дороги Нестора Махно
Шрифт:
Волин — вдохновитель российского синдикализма, действительно, корректировал приказ, не подозревая о его последствиях, которые отозвались заревом пожаров, кровью коммунистов и красноармейцев. Видимо он считал, что этот приказ что-то подобное воззванию, ибо не верится, чтобы Волин согласился проливать кровь. Но вскоре он увидел его практическую сторону.
— В селе Песчаный Брод был бой, — продолжал Троян. — Красный батальон нами был разбит, мы с пленными возвращались на церковную площадь и остановились у ограды. Вдруг подъезжает тачанка: на ней сидела Феня [675] , подруга Галины (жены Махно (А. Б.)). Улыбаясь она встала с тачанки и подошла к пленным: их было шестнадцать человек со связанными руками и раздетыми.
675
ГОЕНКО
— А, подлецы, расстреляли отца! Получай счет! — Взмахнув револьвером, промычала она. И один за другим пленные падали на землю.
— Не баба, а палач какой-то. Правда, этот отряд накануне расстрелял отца Галины, отчего она мстила. Волин после этого, видимо, опознал, что представляют на военном языке приказы и уже отказывался их корректировать.
— Э, брат, чего только не было за это время. Ну и красные наших не миловали, не оставались в долгу, — говорил Троян, — когда мы подъезжали к селу Ровное.
Вдруг, по нас залп, другой, третий. Донской кавполк бросился вперед и начал рубить в огородах крестьян, которые по нас стреляли.
Троян рассказал, что здесь стоял белогвардейский штаб, предводительствуемый капитаном Михайловым. Из местных крестьян он организовал отряд и за неделю до нашего подхода обезоружил одну отступающую красную роту, которая была расстреляна. Самого Михайлова поймать не удалось, а повстанцев (около 200 человек) обезоружили и отпустили. В этом селе особенно отличились женщины: они травили молоко и поили красноармейцев, которые через несколько часов умирали.
29-го августа с авангардом я подошел к станции Помошной, на которой стояли два бронепоезда и несколько эшелонов с красноармейцами и штатскими, эвакуировавшимися из Одессы, Николаева и Херсона. Они были застигнуты крестьянским восстанием и с боем успели пробиться только на Помошную. На Киев дорога была им отрезана, ибо Деникин уже занял Белую Церковь, а Петлюра — Казатин. Мы предложили им примыкнуть к нам. Однако они не приняли наших делегатов, высланных к ним, и открыли по нас стрельбу из орудий. Оставив главные силы с Калашниковым, я с Донским полком перешел железную дорогу южнее и ушел в с. Добровеличковку, где стоял Махно.
Калашников же торговался с бронепоездами и, наконец, решил взять их приступом. Они были взяты утром, 30 августа, когда г. Киев занял Петлюра.
Группа красных, взятая Калашниковым на ст. Помошной, была освобождена с оружием и бронепоездами. Они отошли к Златополи, но были разбиты местными повстанцами. Незначительный их остаток продвинулся в район Умами, где соединился с другой группой, шедшей с румынского фронта во главе с Временным Бессарабским правительством и под Киевом пробились на север.
Итак, 30 августа мы соединились с Махно. В его распоряжении была «повстанческая армия», состоящая из 1 500 штыков, 500 сабель, 50 пулеметов и 4-х полевых орудий.
Тридцать первого августа на общем собрании комсостава в момент, когда город Киев от Петлюры переходил в руки Деникина, я настаивал освободить из-под ареста всех коммунистов вместе с Кочергиным и Дыбецом, который нам был не чужой — бывший анархист, его жена Роза была анархистка, вместе с Махно сидела в Одесской тюрьме. Надо было их выручать.
Я встретился с арестованным Дыбецом. Сообщил ему, что следствие закончено и доказано, что он словом и оружием выступал против повстанчества и Махно, разоружал полки повстанцев, расстреливал людей, говорил что махновцы пособники Деникину и открыли Деникину фронт, агитировал против повстанчества и Махно.
Дыбец не отрицал и сидел молча с видом обреченного. Когда я от него уходил он сказал, что понимает свое положение, что красные за такие дела давно расстреляли бы. Я ему сказал, что анархисты пытаются их освободить и что есть какой-то шанс. Но Махно
В Добровеличковском районе наша армия заняла несколько сел по фронту 40 верст и на 30 верст глубиной. Правда, полки были в достаточной степени выдержанные и обстреляные, так что на них можно было положиться; однако требовалась некоторая реорганизация. За счет уменьшения праздных людей, сидящих в обозах, необходимо было увеличить конницу и организовать армию так, чтобы она могла быть пригодной к партизанщине, то есть легкой на подъем и быстрой в маневрах.
Кроме того, требовал разрешения вопрос дальнейшего политического существования махновщины, как самостоятельного организма. А чтобы это сделать, следовало созвать полноправное собрание, которое и состоялось первого сентября в той же Добровеличковке. Полки аккуратно прислали делегатов, и собрание открылось. Единогласно был избран президиум, в составе: председателя — Махно и секретарей — Волина и Шпоты.
После приветствий, собрание приступило к обсуждению деловых вопросов. Затем был избран Реввоенсовет армии в составе тридцати человек: председателем — Лащенко, секретарями — Шпота и Хохотва [676] , членами: Махно, Волин, Вдовиченко, Буданов [677] , Калашников, Дерменжи, Чубенко, Павловский, я и другие. Здесь же были избраны заведующие отделами Реввоенсовета: военно-контрольным во главе с Хохотовой и культурно-просветительным — Волиным. Кроме того, был избран и штаб Повстанческой Армии во главе с командармом — Н. Махно и начштарма — меня. (В. Белаш — Ред.).
676
ХОХОТВА (1892 – 1921) — из батрацкой семьи с. Рождественки Александровского уезда. Кузнец по профессии и честнейший товарищ. Член Гуляйпольской группы анархистов с 1917 г., активный участник махновщины. До сентября 1919 г. — командир кавалерийского дивизиона. С сентября 1919 г. по сентябрь 1920 г. — член Реввоенсовета армии и заведующий контрольным отделом. С октября 1919 г. по 26-е февраля 1920 г. представитель дипломатической миссии в г. Харькове. Предательски схвачен ЧК и расстрелян 29 декабря 1921 г.
677
БУДАНОВ АВРААМ — крестьянин из ближайшего села под г. Луганском. Родился, примерно, в 1886 г. С малых лет на Луганских заводах — рабочий. Анархо-коммунист с 1905 г. В махновщине с мая 1919 г. — член культпросвета, начштаба 1-го армейского корпуса. Бессменный член Реввоенсовета. В 1928 г. жив.
Собрание передало нам военную власть и возложило ответственность за действия армии. Особая ответственность за организацию и управление армии возлагалась на меня, считая Махно, администратором.
Итак, роли распределены: Реввоенсовет пополнен, штарм избран, вооруженные люди названы «Революционной Повстанческой Армией Украины (махновцев)».
На собрании, по моему настоянию, была избрана организационная комиссия, которая поступала в мое распоряжение. Организационная структура Повстанческой Армии мною была разработана и утверждена Реввоенсоветом. Она заключалась, примерно, в следующем: Повстанческая Армия складывается из четырех корпусов: трех действующих и одного резервного. Корпус — из полков, полки — из батальонов и дивизионов; батальоны и дивизионы — из рот и сотен; роты и сотни — из взводов; взводы — из полувзводов. По мере численного роста бойцов, полки возрастают в бригады, батальоны в полки, роты в батальоны и так далее... Соответственно с тем, был выработан штат полков, маневровых отрядов и штабов.