Дороги солдат
Шрифт:
Утром командующий дивизией объявил учебные стрельбы.
– Посмотрим, чему вас научили на военных сборах, сказал он, обращаясь к новобранцам.
В степи поставили мишени, пулемётчики устанавливали ручные и станковые пулеметы «Бреда» и тяжёлые устаревшие «Фиат-Ревелли»26, рядовые солдаты проверяли карабины «Каркано», пистолеты-пулёметы «Беретта»27, которых было немного.
Луиджи достал их чехла свой «Винчестер».
Мишени были поставлены на сто метров, поэтому оптический прицел он устанавливать
После команды «огонь» Луиджи первым начал и первым закончил стрельбу, доложив об этом майору Каретто. Многие солдаты за это время не успели сделать ещё двух или трёх выстрелов.
Каретто недоверчиво покачал головой, глядя на незнаковое ему оружие Луиджи.
Когда все закончили стрельбу, подошли к мишеням посмотреть результаты. Майор в блокнотик заносил, сколько очков из десяти выстрелов удалось набрать каждому военнослужащему.
Когда остановились у мишени Луиджи, Каретто не знал, что и писать.
В центре мишени было одно отверстие, величиной с грецкий орех и даже не понятно было, сколько пуль туда попало, но судя по размерам пробоины явно не одна, а скорее всего все десять.
– Где ты так стрелять научился? Удивился Каретто. Первый раз такое вижу.
В основном, результаты стрельбы альпийцев были довольно посредственные, кроме Луиджи отличились еще сержант Бруно и ещё пять-шесть берсальеров.
Подъехал командир дивизии, Эмилио Батисти28. Невысокий, подтянутый с изящной бородкой клинышком, если бы не военная форма, больше походивший на Миланского щеголя, посетившего «Ла Скала», чем на боевого генерала.
– Ну и как, наше пополнение готово к сражениям? Спросил он.
– В целом неплохо, ответил майор Каретто, а несколько человек, так вообще снайпера.
– Кто сможет сбить огонь со свечи, не задев при этом саму свечу, тому от меня бутылка Бароло, «вина королей и короля среди вин» из виноградника «Брунате», объявил генерал.
Рядом с мишенями, чтобы не затушило ветром, поставили на попа ящик из-под патронов, в него, поместили зажжённую свечу. Многие солдаты попадали в ящик, сержанту Бруно даже удалось загасить огонь, но оказалось, он перебил свечу пополам.
На позицию лег Луиджи, вложил приклад винтовки в плечо, навёл ствол на цель, поймал мерцающий вдали огонек на одну линию прорези прицела и вершины мушки, сделал полувдох, выдох, задержал дыхание и плавно нажал на спусковой крючок. Огонек пропал.
Принесли свечу. Оказалось, пуля срезала самый кончик фитиля.
Вечером, принесенная адъютантом генерала бутылка вина была выпита за ужином Луиджи вместе с другими берсальерами, квартирантами избы. В тот же день он получил прозвище Тираторе, что означает стрелок, снайпер.
Глава IV
Выйдя из вагона, Артем поехал домой принять душ и позавтракать, было только шесть утра, и головной офис был ещё закрыт.
Рассказывая Пьетро о своей работе, он не упомянул о том, что является офицером запаса. В течение двадцати лет Артем был сотрудником одной из специальных служб, побывал в горячих точках, как России, так и за её пределами. Занимался аналитикой, планировал спецоперации по выявлению и уничтожению баз террористов, перекрытию каналов поставки наркотиков, вербовкой агентуры в организациях, проповедующих фашизм, национализм и ксенофобию. Когда Артем обдумывал вопрос, продолжать ли службу или пора в запас уходить, ему позвонил его бывший командир и предложил работу в организации «Сивилла», которую он возглавлял.
Организация эта занималась тем, что в последние годы становилось все более востребованным – сбором и анализом информации. Делалось это по заказам как коммерческих структур, заключающих многомиллионные контракты в России и за рубежом с целью проверки их контрагентов, так и специфические заказы частных лиц, спектр которых простирался от поиска друзей детства до раскрытия тех преступлений, на которых правоохранительные органы поставили крест.
Охотхозяйства «Сивилла», приобрела не только из-за того, что его руководители были заядлыми охотниками, но и потому, что поохотиться приезжали топ-менеджеры крупных коммерческих структур, руководители банков, чиновники различных ведомств, знакомство с которыми было не лишне.
Артем, и сам большой любитель охоты большое внимание уделял возрождению лучших традиций русской охоты. В каждом хозяйстве были питомники собак.
Щенки покупались как в России, так и за рубежом, стоимость их порой была сопоставима со стоимостью неплохого автомобиля.
Для натаски и нагонки привлекались специалисты кинологи, не те, что толстыми задами протирают кресла в областных охотбществах, а настоящие, влюбленные в своё дело профессионалы.
Егеря знали свое дело, каждый мог точно сказать какая дичь и в каком количестве находится на его участке, охраняли свои владения как зеницу ока.
Артем был ярым противником тех видов охоты, которые так распространены во многих хозяйствах за рубежом, да и в нашей стране, когда охотника сажают на вышку, под которую в определенное время суток насыпают корм, стрелку только остается выбрать понравившийся экземпляр кабана или оленя, пришедшего подкрепиться и застрелить его метров с десяти.
Запретил охоту на полудомашних фазанов, смысл которой заключается в том, что егеря гоняют птицу с одного поля на другое, а стоящие на дороге между этими полями охотники соревнуются в количестве добытых экземпляров.
Артем уважал охотников, приезжавших насладиться симфонией гона, умеющих оценить красоту челнока и стойки легавой, не гнушавшихся трудностей походов по буреломным лесам с лайкой, выслеживая куницу. Он считал, что искусство подойти к токующему глухарю или вытропить зайца куда важнее умения подсчитать трофейные баллы добытого экземпляра, к которому тебя подвели егеря и услужливо поставили штатив для карабина.
К десяти утра Артем был в центральном офисе компании и встретился с Олегом, тем самым руководителем, который пригласил его на работу и поручил познакомиться с синьором Джентиле.