Дороги солдат
Шрифт:
Войны выигрывают историки, а не солдаты ответил Артем, и это не учит последующие поколения людей не повторять ошибок. Поэтому войны повторяются с такой регулярностью, война не нужна простому человеку, она нужна тем, кто зарабатывает на ней деньги или политический капитал. В прошлом году ваш Сильвио Берлускони заявил, что Муссолини был хорошим лидером для страны, так, несколько законов не совсем правильных принял против еврейского населения, да и то, ему эти законы нацистская Германия навязала, отправили десять тысяч евреев в Освенцим, ничего страшного.
– Если уж о Муссолини, то в какой-то степени из-за него
– А разве дуче не расстреляли в сорок пятом?
– Расстреляли, да ещё и за ноги потом повесили в Милане, но до этого он успел отправить в Россию экспедиционный итальянский корпус еще в 1941 году, из которого образовалась потом восьмая итальянская армия. Родственник одного из моих клиентов служил как раз в то время в этой армии. С войны он не вернулся, пропал без вести где-то под Сталинградом, то ли погиб, то ли в плену сгинул, но теперь о нём вспомнили и хотят узнать его судьбу. Его поиск предложили мне, обещав хороший гонорар и оплату всех расходов, а в случае положительного результата ещё и премиальные.
Чем- то наши миссии схожи, подумал Артем, мне надо разузнать о нём, ему, о родственнике клиента.
– И как нашли?
Пока нет, когда брался за дело, даже представлял, с какими трудностями столкнусь в России.
Расскажите, пожалуйста, поподробнее, если это не конфиденциальная информация попросил Артем.
– С`erto, «конечно», ответил Пьетро Джентиле, конфиденциальным в этой истории может быть только имя клиента, его я называть не буду.
– Может, расскажите в вагоне-ресторане, время уже двенадцать, пора бы и пообедать.
С удовольствием, ответил синьор. Дамы от предложения пойти в ресторан отказались, мотивировав дороговизной и сомнительным качеством приготовления, да ещё и тем, что они предусмотрительно запаслись провизией.
Действительно, в соотношении цена и качества в ресторане работники РЖД сделали явный упор на цену, причем не в пользу клиента, из алкоголя присутствовали только пиво и вино.
Как сказал Пьетро, вино такого качества в Италии можно купить в десять раз дешевле, причем, продается оно только в забегаловках, поэтому собеседники заказали пиво.
Разговор продолжился.
Пьетро рассказал, что в 1944 году в Италии при загадочных обстоятельствах скончался дядя его клиента, синьор Алонзо Гоццано. Это был эксцентричный, всесторонне развитый, хорошо обеспеченный человек. Он много путешествовал по миру, часто бывал в Африке, где считался одним из лучших охотников. Участвовал во второй итало-эфиопской войне 1935-1936 годов, в составе альпийской дивизии, отличился в операции, когда необходимо было провести войска через горы и ударить в тыл противнику. Потом удачно противостоял партизанскому движению, но в 1937 году выступил с критикой массовых репрессий мирного населения и подал рапорт об отставке.
В Италии он жил недалеко от города Кунео, в регионе Пьемонт, в большом доме с сыном. Жена его умерла, когда сыну было шесть месяцев. Луиджи, так звали сына, получил хорошее образование и часто путешествовал с отцом. На восемнадцать лет отец подарил ему штуцер 465 калибра фирмы Перде18, и к двадцати годам в числе трофеев молодого охотника была уже большая африканская пятерка: слон, носорог, буйвол, лев и леопард. В 1942 году Луиджи записался в Итальянскую армию
Согласно завещанию, всё имущество должно было отойти Луиджи, за исключением небольших денежных сумм и недорогих вещей, которые были завещаны слугам. В случае смерти Луиджи, имущество отходило племяннику синьора Гоццано, однако, если гибель Луиджи не будет подтверждена, должно было пройти не менее 70 лет, прежде чем мой клиент полностью вступит в права наследства. Ему можно было пользоваться поместьем, но нельзя было ничего в нем изменять.
Луиджи так и не пришел с войны, его сослуживцы, вернувшиеся из русского плена, тоже ничего о нём не знали, мёртвым его ни кто не видел. Через какое-то время поиски прекратились.
И вот минуло семьдесят лет, мой клиент, племянник Алонзо Гоццано ещё жив, хотя очень стар.
Он вступил в наследство, и через некоторое время обратился ко мне с просьбой возобновить поиски. Узнать о судьбе Луиджи, может, получится найти людей, которые знают как погиб Луиджи и где его могила, может у них остались какие-то его личные вещи.
– И вот, продолжил Пьетро Джентиле, я взялся за это дело, съездил в национальный музей альпийских войск в Тренте, исторический национальный музей войск в Ровенто, там есть электронные базы данных личного состава итальянских войск и документальные фонды четвёртой альпийской дивизии «Кунеэнзе», нашёл несколько ветеранов, служивших с Луиджи в одном батальоне. Последний раз они видели Луиджи ещё в конце ноября 1942 г., до того, как советские части прорвали оборону, и дивизия обратилась в бегство.
Луиджи был элитный снайпер, он часто работал один, без напарника, заранее готовил позицию, в сумерках уходил, в сумерках приходил. По просьбе немецкого командования его часто задействовали на различных участках фронта, где он вступал в дуэли с русскими снайперами. Рассказывали, Луиджи никогда не стрелял в представительниц прекрасного пола, не только санитарок, но и когда вычислил позицию русского снайпера, и понял, что это женщина.
Ни в итальянских архивах, ни в архивах министерства обороны России данных не нашлось.
Последняя надежда осталась на поисковые отряды, их только в Волгоградской области оказалось несколько десятков, поэтому я приехал в Россию. Встретился с руководителями этих отрядов, они обещали оказать помощь в опросе местных жителей, которые помнят войну и организовать поиск личного опознавательного знака, который может оказаться у коллекционера или у простого участника раскопок, цены эти знаки большой не имеют.
– А как этот знак выглядит, спросил Артем.
– Это латунная пластинка, состоящая их двух одинаковых половинок, с отверстием, в которое продевалось кольцо. На каждой половинке есть информация о полном имени владельца и указана его группа крови и год рождения. В случае смерти военнослужащего, жетон разламывался, и одна половинка оставалась с военнослужащим при его захоронении, а вторая отсылалась в соответствующее ведомство министерства обороны.