Дороги вглубь
Шрифт:
– Известное дело, Крымов!
– авторитетно заявляет рядом стоящий Панферыч. Он главный герой! Машина-то - его выдумка!
Медленно открылась массивная крышка люка. Как только образовалась небольшая щель, через нее, царапая лапами стальную обшивку, выкарабкалась собака и спрыгнула на землю.
– Бесстыдница...
– ворчит Панферыч.
– Бесстыдница и бездельница. Весь торжественный момент испортила.
Когда люк открылся полностью, из него один за другим выпрыгнули отважные исследователи подземных недр. Воздух огласился криками приветствий. Горшков остался в машине до тех пор, пока не представился случай вылезти незаметно.
– Немедленно убирайте отсюда палатки, - кричит Костя, вырываясь из чьих-то объятий.
– Это почему же?
– удивленно спрашивает директор.
– Через час это место будет затоплено. За нами следует вода. Надо все переносить выше. Вот туда.
– Какая вода, Костя?.. Какая вода, я спрашиваю?
– волнуется Зоя Владимировна.
Но Костя уже ничего не слышит. Его подхватили, подняли над землей и стали раскачивать.
– Ну как?
– говорит Батя, сжав руку Крымова.
– Лодку придется переделывать. Возьмите хотя бы рулевое управление, отвечает Олег Николаевич, щурясь от яркого солнечного света.
– Научными результатами экспедиции я не совсем доволен, - обращается Толмазов к Зое Владимировне.
– Путь воды под землей нам не удалось проследить до конца. Придется повторить экспедицию!
– Зато мы привели воду в пустыню! Скажите, очень трудно было сделать под землей плотину?
– интересуется Семенова.
– Совсем пустяк!
– вмешивается Костя.
– Произвели взрыв, и все... Вот поиски урановой руды - это другое дело.
– Что?
– директор даже остановился.
– Какой руды?
– Урановой!
– Да, да!
– спохватился Толмазов.
– Ведь я не успел, рассказать самого главного! Мы между делом обнаружили огромное месторождение урановой руды! У меня где-то есть образец. В лодке целая коллекция, - заканчивает он, роясь в карманах.
– Присутствие этой руды нарушило радиосвязь и... аккумуляторы разрядились. Надо было предусмотреть специальную экранировку, - добавляет Крымов.
– Так, значит, машина выдержала испытание?
– Гремякин внимательно смотрит на Олега Николаевича.
– Да, если бы не экранировка и рулевое управление, я имею в виду толщину лопастей, - путано начинает тот, но его перебивает Батя.
– Испытание машина выдержала, - твердым голосом заявляет он. Замечательно выдержала! А самое главное, его выдержали люди.
С песчаного возвышения было хорошо видно, как вода, вырывающаяся из отверстия, пробитого лодкой, быстро разливалась по широкой впадине.
На наступающую воду с остервенением лаял Джульбарс. Он не понимал, что вода, причинившая ему под землей столько беспокойства, теперь безопасна и с радостью встречается людьми.
– Ну и озеро тут будет! Вы только посмотрите, какое пространство зальет! воскликнул Гремякин, делая рукой широкий жест.
– На десяток предприятий хватит воды!
– Я хочу, чтобы тут не только выросли предприятия, но и чтобы вся пустыня превратилась в цветущий край, как это было восемь веков назад, - мечтательно проговорила Наташа.
– Для наших людей, таких энтузиастов, как Крымов, или таких смелых и самоотверженных, как профессор Толмазов, нет на свете никаких преград, - с гордостью сказал Костя.
– А вы о чем думаете?
– обратилась Зоя Владимировна к Крымову.
– Хочу строить новую подземную машину, еще более мощную и совершенную, ответил Олег Николаевич.
– За проектирование новой машины мы с вами засядем сразу, как только вернемся в институт, - вмешался в разговор Трубнин.
– Форму корпуса придется изменить.
– Совершенно верно!
– встрепенулся Крымов.
– Я тоже так думаю. Вместе обсудим и вопрос о хвостовом оперении.
– И знаете еще что?
– волнуясь, продолжал Петр Антонович, вынув из бокового кармана логарифмическую линейку.
Оба инженера принялись оживленно обсуждать проект новой машины, словно уже давно было условлено, что работать они будут вместе.
– А я хочу, - начал Батя, - чтобы у нас было как можно больше людей, не удовлетворенных достигнутым, готовых на подвиг ради дальнейшего прогресса науки и техники в родной стране.
В это время невдалеке остановилась автомашина. Она, видно, была заторможена со всего хода, так как из-под ее колес в воздух поднялся целый смерч пыли. Из машины выскочил человек и, размахивая какой-то бумажкой, бросился бежать.
– Где директор?! Товарищи, где директор!
– кричал он на ходу.
Через несколько секунд Гремякин уже читал поданную ему телеграмму.
– Одну минуту внимания!
– громко сказал он, подняв руку вверх.
– Вот телеграмма из отправного пункта. Слушайте!
– продолжал он среди наступившей тишины.
– Уровень реки Янгиер поднимается. Вода заполняет прежнее русло.
Константин Григорьевич остановился, перевел дух и оглядел присутствующих.
– Значит, товарищи, - говорил он, волнуясь, - значит, наступит время, когда река по прежнему руслу вернется сюда, в пустыню. Понятно ли вам, что это значит!
В воздухе, сухом и удушливом, пронеслось громкое "ура". Люди поняли.
Они увидели вместо раскаленного песка зеленеющие берега, покрытые буйной растительностью.
Они поняли, что сделали самоотверженные советские люди.
Они ясно представили, что можно будет сделать еще.