Дороги воронов
Шрифт:
Пока Пол отпирал дверь, у него было неприятно чувство, что бродяга сейчас вскочит с места и втолкнёт его в отпертый дом. Но тот не шевелился. Пол отодвинул занавеску на окне у двери и ещё взглянул напротив. Колени у бродяги были подогнуты под тело, только виднелись рванные кеды, зелёная кепка закрывала лицо, на бродяге была пыльная куртка и грязные штаны неопределённого цвета. Никакого шевеления. То, что ощутил Пол, было не просто тревогой, это было предчувствием.
Сдирая с себя грязную рубаху, которую он бросил прямо на пол, он заодно звонил по мобильному телефону. Констебль Галбрейт принял вызов, пообещал, что патруль подъедет и разберётся жив ли человек, который уже, как минимум, минуты три сидел без движения, прислонившись к забору
Где-то залаяла собака. Пол хотел прежде дождаться полиции, а только потом идти в душ. В руках у него была тёмная футболка, с одной стороны он не хотел её надевать, ведь после душа придётся всё равно поменять её на новую, она пропитается потом и масляными пятнами, которые останутся на коже, с другой – если полиция обратится к нему, не хотелось открывать им дверь и щеголять голым торсом.
Кто-то с силой постучал в заднюю дверь. Пол бросил ещё один взгляд на улицу, полицейская машина, как раз парковалось около места, где находился бродяга. Надевая по дороге футболку, он подошёл к двери, ведущей на задний двор, и распахнул её. Двор был пуст, некому было стучать. Сердце снова пропустило удар, предчувствие навалилось одеялом. Он потянул дверь на себя, намереваясь захлопнуть, запереть и некоторое время не открывать, что бы ни происходило. Но кто-то держал дверь с обратной стороны, видимо, предварительно спрятавшись на крыльце. Пол напомнил себе, что полиция совсем рядом, с другой стороны дома. Он попытался закричать, но мозг не отдал сигнала голосовым связкам. Та стеснительность, которая заставляет нас сомневаться в собственном желании привлечь внимание, перехватила его горло.
Кто-то с той стороны двери, ещё раз резко на себя её рванул, Пол догадался отпустить ручку, он уже наполовину разворачивался, чтобы пробежать дом насквозь и выскочить с другой стороны, когда преследователь с другой стороны двери появился в проёме. Мелькнуло что-то серое, похожее на монашескую рясу, а Пол почему-то упал, только затем ощутив боль в районе живота. Он увидев ухмыляющееся лицо с яркими голубыми глазами. «Надо было позвать на помощь», – успел подумать он.
И его поглотила темнота.
Глава 2.
Всё пошло по старому сценарию. Шарканье толпы, идущей от вокзала в центр города и в сторону леса. Приоткрытая дверь в домик, через которую Марв оказался снаружи, попросту свалившись кубарем с дивана. Позывы рвоты, чёрная таблетка активированного угля и облегчение через десять секунд.
Марв, прикрыв глаза, стоял на коленях перед жестяным ведром и приходил в себя. До него доносилось, как кто-то из проходящей мимо толпы туристов играет на флейте «Зелёные рукава». Он неоднократно слышал байку, что в средневековье «Зелёные рукава» считались непристойной песней и не мог понять причины, пока несколько недель назад не вычитал в одной книге, что выражение «разукрасить платье женщины в зелёный» считалось эвфемизмом для секса, потому что платье становилось зелёным от валяния на траве.
Эта мысль напомнила вчерашний день и мистера Валентайна (Зака Эндрюса), стоящего на коленях перед менгиром. Марв с трудом поднялся на ноги, его неприятно задела параллель: он тоже сегодня с утра стоял на коленях, правда, с намного менее приятными и благородными целями. Его радовало то, что тошнота сегодня была намного слабее, чем в другие дни, возможно, болезнь проходила или сумасшедший Валентайн, заставив Марва бежать по лесу от каких-то видений, излечил его своими друидическими пассами. Но первый же шаг убедил Марва, что об излечении говорить рано, максимум – о новой стадии заболевания.
Он не просто замёрз, он продрог до костей. До центра костей. Даже идти обратно в домик было больно, холод затаился в коленях и локтях. Не сказать, чтобы ощущение было совершенно незнакомым, в домике не было никакого отопления, уже в начале сентября Марв начинал чувствовать прохладу, а к середине сентября, когда начинались занятия в школе и он наконец возвращался домой, приходилось по получасу стоять под горячим душем, чтобы выгнать холод из костей. Но так промёрзнуть, чтобы при этом кожа даже не была прохладной, это было впервые.
Марв воспользовался тем единственным способом, который всегда помогал – заперся в домике и залез в крохотный душ. Холод выходил из костей толчками, напоминавшими удары палкой. Хотя кожа сразу покраснела и нагрелась, холод внутри не желал легко сдаваться.
Боясь, что воспоминания о сне сотрутся от впечатлений дня, Марв начал мысленно повторять всё то, что пока существовало в его памяти чётко как кинолента. Как и все, кто запойно читает, он не так уж часто сам становился героем собственных снов, намного чаще он видел себя частью каких-то ещё никем ненаписанных книг (это было одной из причин его уверенности, что он сумеет когда-нибудь стать писателем). Но даже для его развёрнутых сновидений этот сюжет о Поле был чересчур детализированным и ярким.
Он хлопал себя по плечам, а потом, сгорбившись, стоял под струями горячего душа, засунув запястья под мышки, вздрагивая, когда очередная волна холода, покидающая его тело, проходила насквозь. Постепенно мысль, что наконец сбылась его мечта увидеть настоящие мистические события, расцветала внутри. Честно сознаться, поймать убийцу потому, что ты видишь те же сны, что и он, было тем ещё клише ужастиков, но зато, вроде бы, Марв видел во сне не убийцу, а жертву. Или Пол выживет, а потом сам кого-то убьёт?
Сну не хватало продолжения. Наконец, решив, что согрелся, Марв вылез из душа, схватил с угла дивана одну из маек, которая уже не подлежала восстановлению, и вытерся ей. Он натянул джинсы и намного более целую майку с изображением местного собора (тоже мерч «Чумной плесени», хотя и не слишком явный, но, если приглядеться, за собором угадывались тени средневековой кавалькады), так как мотаться голым по свалке не стоило (Недремлющее Око!).
Пока сохли волосы, Марв пытался восстановить, что же он помнил из сна. Как искать Пола? Он не был уверен на все сто, но, кажется, никто ни разу не произнёс его фамилии. Это было странно, он должен был сказать фамилию, когда звонил в полицию. Или хотя бы назвать адрес дома Форманов, к забору которых привалился бродяга. Но на месте этих воспоминаний была пустота, как если бы мозг Марва не смог сочинить эту деталь и перескочил с неё на более событийные куски сна. Поискать миссис Читтервен, которая, видимо, жила неподалёку? А приятеля-абьюзера звали Теодор Таунсенд. Что дадут эти имена? Они не помогут найти Пола и выяснить является ли он жертвой или убийцей.
«Если хоть один из этих людей существует, значит я погрузился не в фантазию, а в реальное прошлое».
Марв выдохнул. От радостного возбуждения было сложно сосредоточиться, выстроить целую цепочку действий – вытащить ноут, выйти в интернет, проверить реальность сна. Ещё было страшно, если не подтвердится ни один из фактов. Но ведь если подтвердится, значит Марв видел прошлое. Точно не будущее, потому что кафе «Rock And Roll Dreams» уже не было особо новым, когда Марв впервые ушёл из дома три года назад. До того понятие «путешествие в прошлое» он употреблял только в прошлом году, когда на неделю нанялся помогать к неоязычникам, у которых на пятерых была два потрёпанных томика Дугласа Монро и один магнитофон, на котором они сперва крутили диски Blackmore`s Night, затем Blackmore`s Rainbow, от чего у Марва даже зародился интерес: раз те пошли вглубь по дискографии Риччи Блэкмора, что же они выберут из Deep Purple. Но те резко сменили исполнителя и за один день не менее восьми раз послушали альбом из 80-х Криса де Бурга «Into the Light». Сейчас, вскинув два кулака в небо (даже мистеру Валентайну было бы далеко до его эпичности), Марв заорал в небеса: «And then a vision Left me blinded by the light And it started right in front of my eyes» (И затем видение оставило меня ослепшим от света. И всё началось прямо перед моими глазами). Он представил аплодисменты, которыми его сейчас награждает в своей каморке Недремлющее Око.