Дорогой бессмертия
Шрифт:
О существовании группы Савельева ничего не сообщила Ящуку, но как-то поинтересовалась, печатаются ли в типографии бланки удостоверений.
— Да, но за этим цехом установлен строгий надзор.
— Очень строгий? — наивно переспросила Савельева и лукаво заглянула в чистые, как родник, глаза парня.
— Очень.
— А все же, может быть, несколько бланков удастся унести? — заискивающе улыбнулась Паша.
— Если это делать осмотрительно.
— Я надеюсь на вас, Дмитрий. Знаете, как они необходимы советским людям…
На другой день
— Так лучше, — заключил он.
В шесть часов жизнь в городе стихала. Озабоченные житейскими хлопотами, горожане предпочитали сидеть дома, меньше попадаться на глаза кичливым фашистам. Паша шла почти безлюдными улицами к месту свидания с Ящуком. Вот и винный магазин. Оттуда несся громкий мужском говор. Пошатываясь, из дверей магазина вышли двое прилично одетых пожилых мужчины. Лобызаясь, перебивая друг друга, они болтали о «райхе», «соборной Украине», «мудром Степане». Паша догадалась: это — националисты! Она знала, что руки этих и подобных им предателей народа в крови невинных людей, а в их карманах — деньги, полученные от немцев за грязные услуги.
Мысли Савельевой прервал шум приближавшегося «газика». Ящук резко затормозил машину, но мотор не выключил. Паша подбежала. Лицо Яшука вытянулось, светлые пряди волос выбились из-под старенького кепи. Паша не знала о проявленной Ящуком в типографии неосторожности, чем он и обратил на себя внимание провокатора. Тот увидел, как шофер долго, что-то высматривая, крутился в цехе.
— На твоем месте я бы девушку в кино повел, а ты здесь слоняешься, Митя.
— Раз не иду, значит, дело есть.
— Какое?
— Не твоего ума!
Провокатор пристально следил за Ящуком. Он вышел из цеха, но только для того, чтобы спрятаться и незаметно продолжать наблюдение. А Дмитрий по неопытности не разгадал хитрого маневра. Взял бланки, свернул их в узелок и вышел. Как только шофер удалился с небольшим узелком под мышкой, доносчик тут же позвонил в полицейский участок.
— Да, да, — доносил зеленолицый, — шофер взял бланки, только — что вышел. Машина уехала. Благодарю. Надеюсь. Стараюсь, стараюсь…
Сзади показался мотоцикл с двумя полицейскими. Ящук понял: за ним. А как же с Пашей? Ее, вероятно, успели заметить? И только в эту секунду он горько пожалел, что остановился на углу. Оставить Пашу здесь, самому скрыться, а по дороге выбросить «мельдкарты»? Нет! Дмитрий повелительно крикнул:
— Садись!
Сообразив, что с Ящуком стряслось неладное, Савельева, не задумываясь, вскочила в кабину. Машина резко рванула вперед. За поворотом открывался широкий проспект. Дмитрий до отказа нажал на акселератор. Полицейские неумолимо приближались. В зеркальце было видно, как один из них вынул из кобуры пистолет. Ящук с тревогой посмотрел на красивое лицо Паши с порозовевшими от возбуждения щеками. Мучила мысль: «Как ее спасти?» Кто мог ожидать такого исхода?
— В селе Тернопилли живет моя мать, —
Паша оторвала взгляд от ветрового стекла и уставилась на Дмитрия. Даже сейчас его лицо не выражало тревоги. Он усиленно думал. О чем? О любимой матери в селе? О том, как уйти от преследования? Может… На миг Дмитрий повернул лицо в сторону Паши, и в его глазах она прочла: «О тебе, Паша».
— Возьми узелок, приготовься!
Дмитрий хорошо знал расположение улиц, переулков. Он круто повернул вправо. На бешеной скорости машина промчалась по ухабистой мостовой. В конце переулка Ящук сильно затормозил машину.
— Выходи, быстрее!
Одна секунда промедления показалась ему вечностью, и, не сдерживаясь, он выпалил:
— Оглохла? Выходи! — потом тише: — Прощай, Паша!
Откуда-то сзади уже доносился рокот мотоцикла. Словно разбуженная им, Паша открыла дверцу. Не успела снять ногу с подножки, как мотор заревел, и машина помчалась дальше.
Паша проскочила через первую попавшуюся калитку, упала на траву. Сердце бешено колотилось. Ей казалось — оно выскочит из груди. Близко залаяла собака, но рев мотоцикла заглушил ее.
Стремительный бросок из машины из-за крутого поворота не был замечен полицейскими. Выскочив на прямую улицу, по которой мчалась машина Ящука, преследователи прибавили газа. Семьдесят… Восемьдесят… Девяносто километров. Стрелка спидометра легла на цифру «100». Беглец уже близко. Теперь не уйдет! Вдруг раздался сильный скрежет тормозов. Преследователи сходу врезались в кузов вилявшего «газика». Мотоцикл отлетел далеко в сторону… «Ага!» — ликовал Ящук. Машина снова взяла стремительный разбег.
Теперь на счету Дмитрия стало два преступления: кража из типографии «мельдкарт» и преднамеренное убийство полицейских. «Песенка моя спета, — пронеслось в разгоряченной голове. — Куда теперь? В лес? К партизанам? Да, говорили, что они где-то здесь, близко. Я их найду».
Не сбавляя скорости, Дмитрии выехал на шоссе, ведущее в Ровно. Хватит ли бензина? Да, еще на 30–40 километров. Скорее бы добраться, скрыться за густой зеленой листвой, морщинистыми стволами деревьев. «Спаслась ли Паша? Где она сейчас?» — волновался Дмитрий.
В ста метрах впереди, будто из-под земли, вырос грузовик с полицейскими. Предупрежденные по телефону, жандармы и полицейские выехали на дорогу. Сейчас, рассыпавшись цепью, они сделали на дороге живой заслон. Сзади гнались три мотоциклиста. Положение безвыходное, свернуть некуда, бежать нельзя. Сдаться на милость палачам? Нет! Дмитрий дал полный вперед. Он отчетливо видел, как из группы полицейских вперед вышел гестаповец и поднял автомат.
— Хальт! Хальт! — разнеслось вокруг.