Дорогой Солнца
Шрифт:
— Ваня больше, но надо что-то подобрать для Никиты, — сказал я. — Надо переодеть обязательно. И посмотрите, может, что-то из моих маек или рубашек для вас пригодиться.
— Спасибо, — кивнула Ольга и погрузилась в изучение содержимого чемодана в тусклом свете салонной лампы.
Немного покопавшись, она извлекла одну из моих рубашек, детское нижнее бельё, кофточку, штанишки, тёплые носки. Я был ей благодарен за практичность: на то, чтобы спорить и уговаривать совершенно не оставалось сил. К тому же, я был зверски
— У Никиты никаких ограничений по диете нет? — на всякий случай уточнил я, отбирая продукты для ужина.
— Нет… он не капризный, — ответила Ольга.
— Отлично, — кивнул я. — На ужин будут макароны с тушёнкой и витаминные комплексы.
— Супер! — Выпрастывав руку из-под моей рубашки она показала мне большой палец и улыбнулась.
Кроме макарон с тушёнкой я достал яйца, молоко и масло — те продукты, которые нежелательно было оставлять на морозе. Ещё пришлось забрать кошачью еду и лоток. Ставить его в палате не слишком гигиенично, но какой выбор? Не мучить же животинку. Поэтому я нашёл выход, установив его у порога, как можно дальше от детей.
В палатке было уже жарко, я даже немного прикрутил капиллярный механизм, который подавал горючее в топку. Затем попросил Ваню помочь помыться Никите, и тот ответственно подошёл к этому заданию. Правда, под конец мальчишки всё равно разыгрались: брызгали друг на друга, смеялись.
Усадив детей на одну из раскладушек и поставив кипятиться кастрюлю с питьевой водой, я сделал что-то вроде небольшой выгородки из покрывала, подвесив его на дугах.
— Ольга, вы сможете здесь помыться, — сказал я, кивая на выгородку, — я пока выйду.
— Хорошо. Спасибо… Дима, и давай мы уже на «ты», что ли? Будем считать, что мы уже достаточно хорошо знакомы. В конце концов, не с каждым доводится переживать конец света, да?.. — она улыбнулась. И только теперь заметил, насколько она тоже вымоталась.
Ольга помылась, после чего окликнула меня. Я разделся на улице до трусов, спрятал грязные вещи в герметичный пакет и как следует растёрся снегом. Только после этого вернулся в палатку.
Пока я мылся за занавеской, Ольга что-то рассказывала детям, кажется, какую-то добрую сказку на ночь. Молодец она: это как раз то, что им было нужно.
Откинув макароны, я добавил тушёнку и немного специй. На ночь еда получалась тяжеловатой, но нам всем нужна была энергия.
Хорошо хоть тарелок и приборов я закупил с большим запасом: так что всем хватило.
— М-м-м!.. совсем даже неплохо! — прокомментировала Оля мои кулинарные усилия. — Вы умеете готовить.
— Военно-полевая кухня, — усмехнулся я в ответ, и тут же прикусил язык.
Только расспросов про военное прошлое сейчас не хватало. Впрочем, их не последовало: Оля и дети ели молча. Натерпелись за день…
Помыв тарелки в тазике с растопленным снегом, я выглянул из палатки и вылил использованную воду. Потом вернулся и начал одеваться.
— Вы… ты куда? — спросила Оля.
— Проверю, как мы со стороны смотримся, — ответил я. — Оль… нам, наверно, как-то разделить дежурства придётся. Мне нужно будет хотя бы часа четыре поспать, сутки на ногах… я начну, потом подниму вас пораньше. Нужно будет просто сидеть, может, читать что-нибудь и слушать. К нам невозможно подобраться бесшумно. Если вдруг будет что-то подозрительное — сразу меня буди.
— Хорошо, — Ольга кивнула.
— Я тогда первым понаблюдаю.
— Ладно.
Я застегнулся и вышел из палатки. Подошёл к «Прадику» и вытащил арбалет с пневматикой. Будет правильнее держать это дело под рукой. Всё, прежний мир кончился, надо привыкать…
Увидев оружие, Оля одобрительно взглянула на меня:
— Вы и правда хорошо подготовились, — сказала она. — Я как раз подумала про диких животных. Это может быть опасно.
— Не без этого, — улыбнулся я в ответ.
Ребят уложили на одной из двух раскладушек. Никита пытался что-то возразить, но одного строгого взгляда мамы хватило, чтобы возражения исчезли. Я выключил светодиодный светильник. Теперь свет шёл только от печки.
Дети уснули быстро. Ольга, немного поворочавшись на второй раскладушке, тоже отключилась.
Я выходил наружу каждые пятнадцать минут, проверял движение на трассе. Небо всё это время оставалось ясным, что меня несказанно радовало: чем больше времени пройдёт с момента атаки, тем безопаснее будут осадки.
Кое-как выдержав три часа, я разбудил Ольгу, предварительно сварив ей кофе в турке.
— Спасибо, — прошептала она, когда я указал ей на столик с дымящейся кружкой.
Передав ей смартфон, я указал на часы. Она кивнула в ответ.
Вырубился я ещё до того, как моя голова коснулась подушки.
Я проснулся оттого, что Оля крепко сжимала мне руку в районе запястья. Открыл глаза, огляделся. Снаружи тихо. Ребята сопят рядом. Вместе с ними — кошка, которая устроилась в ногах.
Оля в уличном пуховике; щеки раскраснелись — видно, только что с улицы.
— Что случилось? — спросил я одними губами.
Оля указала наружу: мол, надо выйти.
Я быстро нацепил пуховик, влез в ботинки и пошёл за ней.
Снаружи была глухая ночь и звенящая тишина. Оглядевшись с недоумением, я посмотрел на Ольгу.
— Смотри. Что-то происходит! — Оля указала на небо.
Пришлось приглядеться прежде, чем я понял, о чём это она.
Там, в морозном зимнем небе, вспыхивали и гасли крохотные звёздочки. Иногда небосвод чертили метеоры, будто мы попали в плотный поток.
— Видишь? Что это? Новые ракеты?
— Нет, не похоже… — ответил я, почесав подбородок, — не думаю. Скорее всего, это война в космосе.