Дорогой Солнца
Шрифт:
На всякий случай я проверил второго убитого мной волка. Возле него фон был почти нормальным. Я даже приободрился и приготовил нож, чтобы вырезать болт — но не тут-то было: в нескольких сантиметров от шкуры прибор показывал шесть микрозивертов. Может, он сам не был в пятне заражения — но схватил дозу от вожака и других членов стаи, которые зашли не туда, куда следовало бы…
Перед тем, как вернутся в палатку, я тщательно обтёрся проверенным накануне снегом. Потом с мылом вымыл обувь и руки у порога растопленной водой.
— Заражённые? — тихо спросила Оля, когда мы занимались приготовлением завтрака: овсянки на молоке и яичницы.
— Да, — кивнул я.
— Сильно?
— Вожак сильно. Пять микрозивертов в метре. Я ведь правильно помню, что доза больше одного грея влияет на мозги? Это объясняет их поведение…
— Вообще-то я не радиолог… но да, влияние на сознание при таких дозах неизбежно. Правда, не думаю, что проводились исследования на волках…
— Пап, тут волки есть? — тут же спросил Ваня.
— Были, Вань, — ответил я. — Мы их прогнали.
— Ух ты! А я бы хотел посмотреть!
— Тебе бы не понравилось… и вообще, пора есть. Зубы все почистили?
После завтрака мы начали собирать лагерь. До того, как погасить печку, я растопил воды для герметичного пластикового контейнера, который я решил использовать в качестве стиральной машины. Засыпав туда порошка, туда же я положил всё наше грязное бельё. Пока будем ехать, вода будет естественным образом перемешиваться и часов через пять, на привале, его можно будет прополоскать. Сушить же придётся там, где встанем следующим лагерем, в палатке.
Одежда Вани для Никиты была велика, но выбирать не приходилось. Мальчишка морщился, но маме противоречить не рисковал. Сама же Оля вполне комфортно облачилась в мою фланелевую рубашку и запасное термобельё.
Перед тем, как складывать палатку, я тщательно проверил её счётчиком Гейгера.
Раскладку вещей в салоне пришлось изменить, сильно уплотнив. Для Сашкиных обычных мисок теперь отельного места не нашлось — пришлось воспользоваться той, которая была встроена в переноску, налить туда воды для питья. Сзади теперь всё было забито до самого потолка, но зато удалось расчистить кусочек заднего дивана в центре. Туда, после недолгих препирательств, переместился Ваня. Оля и Никита вдвоём разместились на переднем сиденье.
Прогрев машину, я запустил навигатор на смартфоне. В этот раз сигналы спутников поймать не удалось совсем. Видимо, не зря ночью в небе полыхало… но я запомнил наше вчерашнее положение, сориентировался и начал изучать окрестные дороги.
Я долго вертел карту, пытаясь угадать, куда могли ударить так, чтобы образовался след осадков в окрестностях, с учётом вчерашнего направления ветра. Секретные объекты, если внимательно приглядываться, иногда можно обнаружить по странным дорогам, обрывающимся там, где ничего нет, или по странно расположенным населённым пунктам, которых когда-то вывели за границы охраняемого периметра, не потрудившись снабдить нормальной инфраструктурой и коммуникациями. Однако же рядом ничего такого не нашлось.
Что ж, придётся рассчитывать маршрут на день без учёта этого фактора.
Главное, чего я старался избегать на пути — это хоть сколько-нибудь крупных населённых пунктов. И, в принципе, если карта не врала, было несколько хороших вариантов проезда чуть ли не до самой Уфы.
Я решил остановиться на более северном — мне казалось, что там шансы встретить радиоактивный след осадков не так велики. Конечно же, я помнил, что, спустя сутки после взрыва, попадание в зону заражения уже не грозило мгновенной смертью. Фон снижается крайне быстро именно в первые часы. Но всё равно — даже того, что оставалось, вполне могло хватить, чтобы так испачкать «Прадик» радионуклидами, что от него пришлось бы избавиться.
Приняв очередную дозу йода и поливитаминов, мы двинулись в путь.
Километров тридцать проехали спокойно. Трасса была совершенно пустынной. Я потягивал растворимый кофе из кружки с подогревом от прикуривателя. Ваня играл в какую-то игру на смартфоне, Никита всё порывался залезть к нему, но маме пока удавалось сдерживать его напор.
Я даже как-то перевёл дух и уже высматривал заправки на карте, где можно было бы пополнить запасы горючего, пускай даже не за деньги — они наверняка уже успели потерять свою ценность.
И вот мы въехали на очередной высокий холм.
Пятно от осадков тянулось до самого горизонта. Исполинское чёрное покрывало смерти среди белого безмолвия. Граница зоны заражения просматривалась довольно чётко: километра на три на юг и километров семь, не меньше, на север. Взрыв, похоже, был где-то севернее и западнее, то есть, эпицентр позади нас. Я снова посмотрел на карту. Если верить ей, в предполагаемой зоне заражения ничего не было.
— Теперь понятно, где они пытались охотиться… — тихо сказал я, вспомнив про волков.
— Дим, там что-то есть, — сказала Оля, указывая вдаль, на дорогу.
Я не сразу разглядел — потому что автомобили и фуры стали чёрными, как и окружающий их пейзаж. Несколько машин замерли у подножия следующего холма, видимо, столкнувшись друг с другом, когда их настигли радиоактивные осадки.
Хорошо хоть дети не обратили особого внимания на заминку. Никита, воспользовавшись маминым замешательством, перебрался к Ване и теперь наблюдал за происходящим на экране телефона. Переглянувшись, мы с Олей не стали им мешать.
Глава 12
Мы оказались в ловушке между двумя зонами заражения и кордоном в ближайшем посёлке, который, как говорили дальнобои, там стоял.
Можно было, конечно, рискнуть и поехать на кордон. Мы-то точно было не заражены, по идее должны были пропустить. Но кто его знает, что пришло в голову чиновникам, управляющим остатками гос. аппарата? Военное время есть военное время. Реквизируют машину нафиг, и отправят в район эвакуации, рассчитывать на паёк из госрезервов… меня такой расклад категорически не устраивал и рисковать я не собирался. По крайней мере, не в ближайшие дни, пока царит неразбериха и хаос.