Дорогой Солнца
Шрифт:
Его тон стал жалостливым, будто боялся, что после всех расспросов Ольга могла сейчас просто уйти, оставив его на едине с пациентом.
— Конечно. Пойдёмте. Как зовут пациента?
— Саня… Александр Гребенков.
В жизни я всякое видел. И раны неприятные, и смерть. Но в лучевой болезни было что-то особенное. Какая-то тёмная мистика. Это ведь и правда похоже на древнее колдовство или проклятие, когда тебя убивает нечто незримое. Причём убивает очень неприятным, изуверским способом, причиняя страдания, которые не всякому
Думаю, я вполне мог остаться внизу или даже вернуться к машине. Но где-то на подкорке чувствовал, что моё присутствие придаёт Ольге сил. Каким бы ты профессионалом ни был, но моральная поддержка — это очень важно.
Гребенков оказался довольно молодым парнем. Может, лет двадцать пять — двадцать семь. Он был в сознании, лежал под капельницей. Увидев нас, он повернул голову. Кожа на лице была красной, с тёмными пятнами. Его губы исказила гримаса боли…
— Я доктор Ханжонкова, — представилась Оля. — Александр, вы можете говорить?
— Плохо… — с трудом ворочая языком ответил больной.
— Ясно. Тогда мы так поступим: когда я буду задавать вопросы вы просто коротко отвечайте «да» или «нет», хорошо?
— Да.
— Тошнота идёт приступами? Сначала накатывает, потом некоторое облегчение?
— Да.
Продолжая задавать вопросы, Оля подошла к больному и провела несколько раз над ним трубкой счётчика Гейгера. Изучила показания на дисплее.
— Александр, я скоро вернусь. Мне нужно подготовить план лечения, — сказала Ольга обращаясь к пациенту, после всех манипуляций.
Она кивнула нам и указала на дверь. Мы вышли в коридор.
— С лабораторией у вас, так полагаю, всё плохо? — без особой надежды спросила она.
— Есть лаборатория, — кивнул фельдшер. — Гематологический анализатор, анализатор мочи. Всё новенькое, настроенное. Реагенты все есть. Проблема в лаборантах… вздохнул он. У меня допуска нет, планировал отучиться, но…
— А с препаратами?
— Есть довольно хорошая аптека. Основное вроде присутствует.
— Ясно. Попробуем выкрутиться, — кивнула Ольга, после чего сказала, обращаясь ко мне и директору: — Парни, это часа на три. Дим, детишек покормить надо будет, время обеда. Займёшься?
— Может, до завтра задержитесь? — предложил директор. — У нас гостевой дом есть. Обычно мы использовали для всяких инспекций из штаб-квартиры холдинга… ну и для местных властей, конечно. Там хорошо! А ребят в столовой покормим!
Я посмотрел на Олю. Та согласно кивнула.
— Хорошо. Конечно, — ответил я.
— Вот и отлично, — улыбнулся директор. — А завтра утречком как раз пройдёмся с дозиметром!
— Да! Пока не забыла, — добавила Оля, — всех касается, кто здесь бывает. Непосредственный контакт с больным — не более пяти минут за один подход, и не более часа в день. Приняли?
Фельдшер округлил глаза и согласно кивнул.
— Давайте посмотрим остальных. Тех, кто его привёз. Они ведь
— Да, — ответил Семён. — Следующая дверь. Я их в двойной положил.
Гостевой домик внешне был похож на медпункт, разве что без креста. Мне сходство не понравилось, но привередничать было не с руки. Он находился на противоположном конце посёлка, возле небольшой обустроенной набережной, украшенной декоративными фонариками.
До места мы доехали на нашей машине. Директор сидел на переднем пассажирском сиденье, к явному неудовольствию Никиты.
— Вот ключ, — директор протянул нам брелок в виде красной шайбы с логотипом «Агрохолдинг Счастье» и цифрой «21» на другой стороне. — Ваша комната будет на втором этаже. На первом мы разместили машинистов, Семён осмотрел их вчера, сказал, что обморожений нет. Только переохлаждение лёгкое. В общем, держать их в лазарете не было никакого смысла.
— Спасибо, — кивнул я, забирая ключ.
— Я тогда через полчасика заскочу. Самому в штаб надо. Работы невпроворот! — он улыбнулся и выскочил из машины.
Ну вот. У кого-то конец света наступил, а у кого-то работы невпроворот… впрочем, этому директору ведь и в самом деле не позавидуешь: столько народу на него смотрит в надежде, столько жизней зависит… пока всё идёт нормально, есть электричество, ресурсы, но ведь понятно же, что это ненадолго.
— А мама когда будет? — настороженно спросил Никита, когда я заглушил машину.
— Через пару часов, малыш, — ответил я. — Она помогает одному очень больному человеку, и это важно.
— Да знаю я! — ответил Никита. — И я не малыш уже. Мне скоро шесть уже будет!
— Ну тогда ты здоровый парень! Поможешь Ване донести кошачьи миски с лотком?
— Па-а-п, я сам справлюсь! Он испачкаться может! — возразил сын.
— А вот и нет! — насупился Никита.
— Ну ладно. На вот. Неси, — Ваня достал с заднего сиденья пакет с кормом и большими мисками, а сам взял переноску с кошкой. Та подняла голову, вопросительно муркнула, но потом опустила её обратно на лапы.
Я взял чемодан с вещами, припасы, которые не следовало оставлять на морозе, и направился в коттеджик.
Номер, который нам выделили, оказался довольно просторным: две комнаты — гостиная и спальня с двумя полуторными кроватями, душевая, в которой была установлена стиральная машина с функцией сушки. В гостиной стоял большой диван, который вполне можно было использовать как отдельное спальное место.
— Так, ребята, раздеваемся, умываемся, готовимся к обеду. Я скоро приду, — сказал я.
— Куда ты, пап? — спросил Ваня встревоженно.
— До машины и обратно, — улыбнулся я.
Из багажника я достал свою импровизированную «стиралку» из пластикового контейнера и притащил её в номер. Перегрузил влажное бельё в барабан машины, выбрал стандартную программу для смешанного белья с сушкой и запустил агрегат.