Дорогой Солнца
Шрифт:
Честно говоря, у меня и в мыслях не было спрашивать о чём-то подобном, но директор, рассказывая о своём детище, явно увлёкся. Поэтому я на всякий случай кивнул.
— Потому что никто риски толком не считает! Свиньи болеют слишком часто, — улыбнулся он. — И тенденция в последнее время только ухудшалась. А страховка стоит столько, что сжирала бы всю прибыль. Плюс исламские регионы. В общем, я прав оказался, молочка взлетела. Как-нибудь потом отдельно расскажу, как мы прорывались через санкции, чтобы завести нормальных голштинцев! Это детектив настоящий, вы не поверите просто! И на следующий год планировали
Директор откинулся в кресле и потёр виски.
— Да, Дмитрий, извините, увлёкся… — сказал он после короткой паузы, — теперь о главном. Вчера мы всю ночь просидели по подвалам. Всем коллективом. У нас жесткий режим светомаскировки, военное время всё-таки. И я всё это время считал модели. Мне бы хотелось поделиться тем, что у меня получилось, — сказал он усталым голосом, из которого вдруг пропал весь энтузиазм.
— Спасибо за доверие, конечно, но… вы уверены, что мне необходимо об этом знать? — осторожно спросил я.
— Я хочу вам дать максимум информации для принятия решения, — пояснил директор.
— Какого решения?
— Об этом чуть позже. Так вот, насчёт моделей. Видите ли, я построил хорошее хозяйство. По-настоящему крепкое. Мы способны существовать автономно достаточно долго. Годами. Нам сильно повезло, что мы остались с электричеством. У нас даже склады запчастей и расходников есть. Это даст нам время и, возможно, мы сумеем перестроиться на более низкие технологии, но сохранить производство в целом. Мы бы смогли себя обеспечивать даже в условиях сильных климатических изменений — которых, почти уверен, не будет. У нас есть огромный резерв по увеличению численности, мы сможем принимать беженцев. Да, у нас будут некие проблемы по удобрениям — но, с учётом резерва земель, совсем не критичные. А критичными по-настоящему являются два момента: первый — это горючее. Энергия в целом. С этим плохо. Есть некоторая надежда на уголь, но… не исключено, что придётся топить ТЭЦ вообще дровами. Лесом. Что крайне нерационально. И непонятно, насколько долго так протянуть можно будет. Вторая наша критическая проблема — это безопасность. Понимаете?
Я понимал. Но вслух отвечать не стал, ожидая, что директор скажет дальше.
— Я не сомневаюсь, что госаппарат уцелел, по крайней мере частично. Я вообще оптимист. Но восстановление управления и порядка потребует времени, даже если война завершится в ближайшее время. А она ведь ещё продолжается, помните? Остаткам государства сейчас не до нас — они борются за выживание целого… по моим прикидкам надо продержаться несколько месяцев как минимум. А за это время может очень много чего произойти. Места у нас в этом смысле не то, чтобы очень спокойные: в полутораста километрах есть крупная колония. Что там происходит сейчас не имею понятия, даже думать не хочу. Но уверен, что ничего хорошего.
Я продолжал молчать, прихлёбывая почти остывший кофе.
— Я не прошу ответа сразу. Не буду выкручивать руки. Если вы решите продолжить свой путь — пожалуйста. Поможем собраться в дорогу заново. Но просто подумайте: может, здесь у вас будет больше шансов пережить следующие несколько месяцев?
Вздохнув, я сделал ещё один глоток. После этого сказал:
— Боюсь, вы несколько преувеличиваете мои возможности, — ответил я.
— Вы — единственный человек из тех, которые рядом, у кого есть военный опыт. И значительный военный опыт, так? Простите, но это видно. Достаточно в глаза посмотреть, — директор подался вперёд, опершись локтями на стол. — Нам остро не хватает знаний. Организовать людей. Научить базовым вещам, пока есть время.
— Нужно оружие, — вздохнул я.
— В окрестностях есть две старые военные базы хранения. Официально расформированные, но я знаю, что там много чего сохранилось, что не успели ни продать, ни утилизировать.
— Думаете, они уцелели? Базы эти? — скептически заметил я.
Ответить он не успел. На столе зазвонил телефон: обычная офисная пластиковая трубка. Он ответил на вызов: «Да… уже? Хорошо. Выехали? В администрации. Хорошо, ждём!»
— Ольга закончила с процедурами, очень хочет меня видеть, её сейчас привезут, —сказал он.
Через несколько минут за окном мелькнул уже знакомый мне УАЗик. Я видел, как Саныч помог Ольге выйти, аккуратно придержав за руку. Странно, но в этот момент я даже ощутил что-то вроде лёгкого укола ревности.
Оля держалась по-деловому. Зашла в кабинет, кивнула директору, заняла предложенный стул.
— Выживет? — в лоб спросил Пётр.
— Не знаю, — немного поколебавшись ответила Ольга. — Я бы дала процентов двадцать на это.
— В городе ему смогли бы помочь? Увеличить шансы? — Директор тоже держался спокойно и по-деловому. Без эмоций.
— Теоретически, если есть готовый донор костного мозга… и то вряд ли. На то, что он переживёт дорогу, я бы дала процентов пять.
— Ясно. Значит, будем делать всё, что возможно на месте. Медикаментов для лечения хватает?
— Нет, — быстро ответила Ольга. — И как раз об этом я бы хотела поговорить. У вас нет нормальных обезболивающих.
— Как же… я ведь лично следил, чтобы аптека была укомплектована по всем рекомендациям, и даже… — начал было директор, но Ольга его перебила.
— Нормальных обезболивающих я имею ввиду. Адекватных этой ситуации, — продолжала Она. — Он ведь в аду сейчас. А будет ещё хуже. Всё, что можно было сделать для облегчения состояния я уже сделала. Но на фоне болевого синдрома у него просто сил может не хватить. Медикаментозная кома была бы выходом, но это, практически, гарантия, что он уже не вернётся. Я не могу на это пойти.
— Где их можно найти?
— Ближайший город или большой посёлок, где есть специализированная для онкобольных аптека, — ответила Ольга. — Знаете, где может быть такая?
Директор и Саныч переглянулись.
Глава 15
Я ведь даже не узнал, с какого направления Женька ехал к Москве. Интересно, как бы он поступил, если бы я всё-таки написал предупреждение, прямо так, прямым текстом, наплевав на свои обязательства и безопасность? Вышел бы на ближайшей станции? Если честно — очень маловероятно. Скорее всего, решил бы, что у меня юмор такой проснулся, своеобразный, и потихоньку материл бы меня за испорченное настроение. Пока всё не началось бы.