Дорогой Солнца
Шрифт:
Прежде чем ответить, я посмотрел на Петра внимательнее. Всё-таки недооценил я его при первой встрече. Решил, что обычный испуганный управленец, выдвиженец из местных элит, «крепкий хозяйственник», что называется. А у него-то, оказывается, мозги ого-го варят. Да и наблюдательность как у разведчика.
— Понимаю вашу настороженность, — директор сделал ещё один глоток кофе. — Что ж, пожалуй, вы правы. Сейчас не время для сиюминутной откровенности. Поэтому я начну первым. Расскажу немного о себе. Думаю, это будет правильно.
Он задумчиво посмотрел в окно. Там небо стало хмурым, начал падать мелкий
— По образованию я физик, — начал Пётр. — Мехмат МГУ. После выпуска попал в одну из компаний «Большой четвёрки»… вы ведь знаете, что означает этот термин, верно?
— Консалтинг? — ответил я. — Прайсы и прочее?
— Верно, — кивнул директор.
— Слышал от жены, — зачем-то добавил я, будто оправдываясь.
— У неё широкий кругозор, — заметил директор. — Впрочем, успешные врачи они умные, верно…
Сказать ему сейчас? Специально на откровенность вызывает? Сам догадался давно, но проверяет меня таким образом? Вполне может быть. Очень уж умён.
— Мы с Ольгой не женаты, — ответил я. — И вообще познакомились только вчера.
— Я так и подумал, — кивнул Пётр. — Но спрашивать напрямую было невежливо. Кстати, ваша рубашка ей идёт… однако же, продолжим про меня. Итак, я попал в одну из компаний «большой четвёрки». В то время они активно искали способных студентов из математиков и физиков на инвестиционные направления. Так что, если есть мозги — сделать карьеру было не так уж трудно. Я прошёл стажировку в Лондоне. Получил МБА там же, в колледже. Была даже возможность остаться, и я её всерьёз обдумывал. Но потом всё же вернулся в Москву, в родной офис.
— Могу я спросить почему? — спросил я. Честно говоря, эта его проверка с Ольгой меня не то, чтобы разозлила, но напрягла. Не люблю я такие тесты.
— Да как сказать… — Пётр вздохнул. — Что ж, откровенность за откровенность. Уже тогда я видел, что проект глобального мира даёт трещины. За всем парадным лоском проявлялось такое… это видишь, когда долго живёшь на Западе, а не приезжаешь туристом. И мне совершенно не нравилось, куда всё движется. Не могу сказать, что в то время я как-то особенно симпатизировал какой-то из сторон, но, рассуждая логически, пришёл к выводу, что во время глобальной схватки предпочтительно находится там, где ты лучше всего социализирован. Где ты родился. Если, конечно, для этого нет непреодолимых идеологических препятствий… но я вообще в идеологии не особо верю, а вот земля и кровь — это дело другое.
Он снова поднял чашку кофе, пригубил его и поставил обратно, глядя мне в глаза сквозь линзы очков.
— Конечно, что дойдёт до этого вот всего, я тогда и подумать не мог. Был уверен, что всё закончится экономической зарубой. А у нашей страны, при всех моментиках, которые надо бы учитывать в бизнесе, были очень неплохие шансы в такой схватке.
— Тем более интересно, как вы оказались в этой глуши, а не в кресле топа какого-нибудь крупного холдинга. Я слышал, «Газпром» одно время охотился за талантливыми «лондонцами», — заметил я.
— Было дело, да, — улыбнулся директор. — Но как раз где-то через год после моего возвращения случились первые серьёзные санкции. Я видел все возможности для агросектора, которые вместе с ними открылись,
— Большая контора, — кивнул я. — Даже удивительно, что не слышал. Тот же «Мираторг», например — он на слуху, например…
— Мы своего рода их главные конкуренты, — улыбнулся директор. — По крайней мере, на внутреннем рынке. Но у нас другая публичная стратегия: диверсификация по брендам. Наверняка вы их знаете, просто не в курсе, что это наша продукция…
— Здорово. Но как всё-таки сюда вас занесло?
— Тут всё просто: борьба с выгоранием, — улыбнулся Пётр.
— С выгоранием? — скептически заметил я. — На землю?
— Да, именно так. На презентации я загорелся этим проектом. Мы не так давно купили тут землю, держали её в резерве. Бывший совхоз-миллионник, со своей историей. Мы даже музей сделали… в общем, наш департамент планирования решил, что пора расчехляться. Ну и ребята сделали такую модель, что любо-дорого… главный вызов, впрочем, как и везде по стране, заключался в кадрах, и тут уж пришлось мне постараться, чтобы вот это всё стало реальностью, — он показал рукой за окно. — Пронимаете, простыми деньгами народ сманить уже было трудно. Особенно, если хотите, чтобы люди выкладывались. Вахтовых вакансий на вполне приличную зарплату вон, пруд-пруди, а производительность в том же майнинге как стагнировала, так и стагнирует. А тут я хотел перспективу показать. И, в общем-то, не хочу хвастаться, но у меня вполне получилось… даже городские к нам охотно повалили. Даже из столиц! Кофе будете ещё?
Я поколебался секунду. С одной стороны, перебор с кофе да на фоне стресса не даст выспаться толком. А я ведь и без того спал мало. С другой, день ещё далеко не закончен. И что там Ольга ещё скажет, когда вернётся? Да и до сути разговора мы пока не дошли.
— Давайте, спасибо. Получается, вы им жизнь спасли. Работникам своим.
— Да, а теперь ещё и отвечаю за них, — он вздохнул.
Пока Пётр делал по второй порции кофе, я внимательнее разглядел кабинет. Приметил и диплом на английском языке на стене, и фотографии с картинами, демонстрирующие очень широкий кругозор владельца этого кабинета… да, определённо, иногда бриллианты находятся в самых странных местах.
— Начали мы с подсолнечника, — продолжал директор, вернувшись с чашками кофе. — И очень удачно, прям под конъюнктуру. Горизонт окупаемости сократился до трёх лет, представляете? И это в агросекторе! Уже потом поняли, что перерабатывать жмых в корма выгоднее, чем сбывать его за бесценок. Тем более, что по земле был резерв. Начали выращивать кукурузу, культуры на сено. Запустили производство. И тут поняли, что корма тоже уходят на рынке дешевле, чем следовало. Так пришли к идее молочной фермы. Вы, наверно, спросите, почему не построили свинарников?