Дорогой Солнца

Котов Сергей

Я задумался. Представил себе, что может происходить в этот момент в больницах в областном центре, который вдруг остался целым… да туда со всех окрестностей пострадавших тащат, все, кто может… приоритет детям и женщинам. Останутся ли ресурсы на простого водилу молоковоза из глубинки? И надо бы хотя бы степень лучевой болезни понимать — имеет ли вообще смысл везти. А это только врач определить может. И ближайший врач как раз сидит у меня на пассажирском сиденье.

Правда, аграрии этого пока что не знают.

И для выживания лучше бы им не знать этого вовсе… но вот могу ли я принять такое решение? Однозначно нет…

— Надо посмотреть, какое у него состояние сейчас… дорога-то не близкая! — заметил директор.

— Ребят, вы пока решайте, я у своих подожду, лады? — сказал я, после чего, не дожидаясь ответа, открыл дверь и вышел из будки.

Остановить меня никто не попытался.

Забравшись в салон «Прадика» и закрыв за собой дверь, я внимательно поглядел на Олю.

— Что? — с тревогой спросила она.

— У них есть пострадавший, — начал я. — Попал под осадки. Его сюда притащили.

— Плохо…

— Они собираются его в Уфу везти. Надеются в больницу попасть. Вроде как сам город мог уцелеть…

— Безумие! — Оля широко открыла глаза. — Можно сильно навредить в дороге! И кто его сопровождать будет? Это для всех может быть небезопасно… и я представляю, что сейчас там творится!

— Вот и я о том… — вздохнул я.

— У них тут совсем никаких медиков нет?

— Фельдшер и медпункт, — ответил я.

— Так поедем посмотрим пациента, — предложила Ольга. — Или что, они против? Вроде как чужим не доверяют?

— Я не предлагал, — ответил я. — Оль, тут такое дело… понимаешь же, это риск. Если пострадавший сильно заражён…

— Ты не сказал им, что я врач? — спросила она со странной смесью удивления, досады и благодарности.

— Нет. Конечно, нет. Я не могу за тебя такие вещи решать.

Подумав секунду, она ответила:

— Спасибо. Но я, конечно, осмотрю его. Я не радиолог — но базовые вещи помню.

— Оль, это опасно… — сказал я.

— Дим, поверь, — она посмотрела мне в глаза, — в этом я понимаю больше. Всё будет в порядке. К тому же, у тебя ведь дозиметр есть, так? Мы будем осторожными.

— Я предложу им. Дальше пускай сами решают, — ответил я.

— Моя мама лучше всех на свете лечить умеет! — вдруг вмешался Никита, который так и сидел на заднем сиденье с Ваней, и даже умудрился «отжать» у него смартфон с игрой.

— Даже не сомневаюсь, — улыбнулся я.

Я вернулся в будку, предварительно громко постучать. Запереть дверь за мной не успели.

— Что такое? — спросил директор, когда я снова зашёл в помещение. — Жена не хочет, чтобы вы сопровождали заражённого? Понимаю и не могу осуждать, материнский инстинкт… так что, Саныч….

— Она врач, — перебил я. То, что Олю назвали моей женой я никак не прокомментировал, чтобы время зря не тратить.

Саныч и директор опять переглянулись. Они так часто делали это, что у меня возникло ощущение, что для них эти гляделки что-то вроде разновидности телепатического общения.

— Врач? — переспросил директор.

— Да. Высшей категории, — добавил я, хотя точно не знал этого. Ну а как может быть иначе у кардиохирурга, которого специально вызывают на операции? — У вас хоть какое-то оборудование есть? Запас лекарств?

— У нас почти полноценная клиника, — ответил Пётр. — Холдинг оплатил полную рекомендованную комплектацию. Доктора только не хватает…

— Проводите нас к пациенту? — спросил я.

Глава 13

Посёлок был похож на сказочный городок с новогодней открытки: аккуратные, добротные домики рядком, три параллельные улицы, большая ёлка в центре, на круглой площади. Должно быть, дерево посадили там специально, чтобы праздновать новогодние праздники.

Местечко располагалось на берегу речки, сейчас скованной льдом, между двумя довольно высокими холмами. На одном из холмов была даже организована лыжная трасса с подъёмником.

В посёлке была своя котельная. Я видел, как от высокой трубы поднимается пар, значит, она всё ещё работает. Поэтому у них есть тепло и электричество. Интересно, надолго ли? Судя по тому, что котельная почти не дымит — работает она на газе, а в том, что газопроводы надолго останутся в строю были большие сомнения. Возможно, у них есть какой-то резерв, за счёт которого всё и держится.

Мы ехали за УАЗиком, в котором сидел директор и Саныч. Промчавшись по центральной улице, мы завернули в переулок и встали на небольшой парковке.

Медпункт оказался небольшим коттеджиком с нарисованным красным крестом на одной из стен. Он был выполнен классическом стиле, с верандой у входа, замаскированной под портик.

— Ваня, остаёшься за старшего! — сказал я. — Ничего не трогать. За кошкой следить, чтоб не выпрыгнула случайно. Задачу понял?

— Да, пап! — кивнул сын. — Конечно!

— Никита, будь умницей, — добавила Оля. — Дим, одолжи мне дозиметр, пожалуйста.

Я заметил, как она вдруг собралась, сосредоточилась. Будто у неё внутри вдруг взвелась упругая пружина. Открыв подлокотник, я достал прибор и протянул ей.

Нас встречал полноватый человек средних лет, лысеющий, с красноватым глазами навыкате. Он был одет в белый халат и шлёпанцы. От его головы на морозце поднимался пар.

— Как они? — спросил директор.

— Гребенков хуже… рвоту унять не удаётся, уж не знаю, что и давать… колю физраствор и обезболивающие. Остальные пока никаких симптомов.