Дорогой сварливый босс
Шрифт:
Забавный взгляд, который он бросил на меня, сказал, что он совершенно не впечатлен.
— Ему следовало бы пригласить тебя на ужин в какое-нибудь хорошее место, где требуется предварительный заказ. Еще слишком рано просто «тусоваться» со своими друзьями-головорезами.
Я расхохоталась.
— Ты говоришь так чертовски старо, что я даже не могу в это поверить. Это то, что происходит, когда тебе исполняется тридцать? Ты превращаешься в какого-то чопорного элитарного человека?
— Я никогда не менялся, Элиза.
Я
— Итак, ты признаешь, что всегда был напряженным?
Он ткнул в меня палочками для еды.
— Я начинаю думать, что было лучше, когда ты была хладнокровной сукой. Никаких оскорблений в мой адрес.
Я наклонилась вперед, схватив его за руку.
— Перестань, Уэсти. Ты же не всерьез.
Он перевернул наши руки так, что его ладони оказались сверху.
— Нет, я совсем не это имел в виду, — его пальцы крепче сжали мои. — Господи, кровь девственниц идет тебе на пользу. Твоя кожа как новенькая, только что из упаковки. Такая мягкая.
— Одна хорошая вещь, которой научила меня мама, — это всегда увлажнять кожу, — я провела указательным пальцем вниз по его большому. — У тебя грубые руки. Если бы их отрубили и нашли в канаве за два штата отсюда, никто бы не поверил, что они могут принадлежать тебе. Это не руки человека, который весь день работает за компьютером.
Его сексуальные губы были приоткрыты, и, вероятно, не от желания.
— Это было жутко. Должен ли я беспокоиться за сохранность своих рук?
Мои зубы впились в нижнюю губу. Дразнить Уэстона всегда было так весело. Он был таким серьезным, но никогда не переставал подыгрывать мне.
— О, так ты эгоист?
Его глаза вспыхнули.
— Как это?
— Когда я рассказывала тебе о «девственницах», ты и глазом не моргнул. Но одно упоминание об отрубании тебе рук — и ты вызываешь полицию.
— Мне нужны мои гребаные руки, Элиза, — он уставился на меня так, словно я была сумасшедшей, в то время как он практически кричал о своих руках.
— Девственницам нужна их кровь, Уэсти!
Он прищелкнул языком.
— Ты проводишь слишком много времени с Майлзом. Он единственный, кто называет меня так.
— Я не знаю почему. Это цепляет.
Он одарил меня еще одним долгим, оценивающим взглядом.
— Ты видишь его вне офиса?
— Кого? Майлза?
Один короткий кивок. Он все еще не отпускал мою руку.
— Нет. Я вижу его только на работе. Но он решил, что мы с ним должны были дружить еще в школе, и упустил эту возможность, поэтому наверстывает упущенное, каждый день усаживая свою задницу на мой стол.
Его рот опустился.
— Я скажу ему, чтобы он прекратил.
— Почему? Он раздражает, но обычно уходит, когда я ему говорю, после пятого или шестого раза.
— Он тебя обнимал?
Он хмурился, глядя на меня, нарушая первое правило. Но он привел меня в такое хорошее настроение,
— Постоянно. Мы называем это перерывами на объятия. Мы выделяем пять минут из нашего рабочего дня и обнимаемся. Я удивлена, что ты не заметил нас на камерах наблюдения.
Хмыкнув, он убрал руку и вытер рот салфеткой.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Конечно.
Его глаза сузились.
— Не обнимай моего брата.
— Я постараюсь этого не делать.
Он снова хмыкнул.
— Ты знаешь, как вывести меня из себя, Элиза.
Я хихикнула над тем, как легко его вывести из себя. Боже, я скучала по этому мужчине.
— Как в старые добрые времена.
И, как в старые добрые времена, когда Уэстон уделял мне всю силу своего внимания, что-то внутри меня расцвело, пробудив жажду большего внимания, более долгих взглядов, больше Уэстона. К счастью, я была старше и мудрее.
Влюбиться в этого мужчину было игрой проигравшего.
Мы уже не были теми детьми, какими были, когда он держал меня на руках, когда мы смотрели документальные фильмы о слонах во время Шивы моего отца. Мы никогда не смогли бы вернуться к той легкой невинности или случайной близости, не из-за Уэстона, а из-за меня. Мое сердце было настроено на обожание этого человека. Если бы я позволила себе, то легко могла бы снова начать тосковать по нему.
Итак, вот что нам остается: случайные обеды, глупые электронные письма, ничего больше.
Возвращение в офис было тихим, и в этом тоже была моя вина. Я была занята укреплением своих границ в уме, когда Уэстон украдкой бросал на меня вопросительные взгляды.
В вестибюле я остановилась возле фирменного магазина. Уэстон повернулся ко мне, наморщив лоб.
— Я собираюсь заглянуть в магазин, прежде чем поднимусь наверх. Мне нужно кое-что из снаряжения Andes для похода на этих выходных, — я ткнула большим пальцем через плечо.
— Хорошо. Я пойду с тобой.
— Ничего страшного. Я быстрее справлюсь сама.
Он открыто хмурился на меня, но я предположила, что мы закончили с обедом, так что ему больше не нужно было следовать моим правилам.
— Ладно… с кем ты идешь в этот поход? Не с лесорубом.
— Нет, не лесорубом, — я пожала плечом. — Наверное, с Сиршей.
— И не одна, Элиза.
Четко. Он не шутил.
Я покачала головой.
— Не одна.
Вероятно.
Возможно.
Наверняка на тропинках были бы и другие люди.
Он изучал меня какое-то затяжное мгновение. Мои щеки вспыхнули. Его взгляд прошелся по моему лицу, задержавшись на самых горячих местах.
— Хорошо. Спасибо, что присоединилась ко мне за ланчем, — он шагнул вперед, но не протянул руку, чтобы прикоснуться ко мне. Вместо этого он наклонился, приблизив губы к моему уху. — Я действительно чертовски рад, что ты вернулась.