Дорогой сварливый босс
Шрифт:
— У меня нет сил бороться с тобой, — прошептала она, когда двери закрылись.
— Последнее, что я хочу делать, это ссориться с тобой.
Как только мы оказались в моей квартире, я запер дверь и прислонился к ней. Настороженность перед тем, что должно было произойти, скользнула по моему позвоночнику.
Элиза прошла через прихожую, остановившись, чтобы нагнуться и снять туфли на каблуках. Она отнесла их с собой в спальню, ее платье развевалось за ней.
Я последовал за ней.
Она возилась с застежкой-молнией на спине своего платья.
Я снова последовал за ней, сдергивая галстук-бабочку и сбрасывая пиджак.
Элиза сняла платье, оставшись в кроваво-красном корсете и трусиках в тон. У меня перехватило дыхание. Моя сногсшибательная, сексуальная девушка стояла там в кружевах и моих бриллиантах, и она даже не смотрела на меня.
— Элиза…
Она натянула пару джоггеров для бега, затем начала работать с застежками на крючках спереди корсета.
— Пожалуйста, не пытайся заставить меня говорить об этом сейчас, — ее глаза поднялись, скользнули по моему лицу, прежде чем задержаться где-то на груди. — Если ты оставишь меня в покое, я смогу поговорить. Однако прямо сейчас… Я замкнута и не думаю, что смогла бы спокойно слушать, как ты пытаешься объяснить, что ты натворил сегодня вечером.
Моя грудь сдавила тяжесть ее честности. Я знал ее достаточно хорошо, чтобы понять, что она охладела. Я бы дал ей время, но пространство на самом деле не было для меня вариантом.
Сегодняшний вечер начался с того, что Элиза надела изысканное белье, которое, без сомнения, выбрала, думая обо мне. Я должен был привести ее домой, раздеть и не торопясь оценить то, что было под ним.
Моя неспособность отложить работу на одну гребаную ночь катапультировала нас на противоположный конец спектра. Корсет расстегнулся, и Элиза отбросила его в сторону, прикрывая грудь рукой, пока вытряхивала футболку и натягивала ее через голову.
Пока она ходила в ванную, я опустился на край кровати, обхватив голову руками. Картины моего прошлого повторялись. Мои прошлые неудачи издевались надо мной.
Ночи, подобные этой, положили конец паре краткосрочных отношений. Я отмахнулся от себя и двинулся дальше.
Большую часть времени я даже не делал паузу, чтобы отметить окончание.
Я бы не отпустил Элизу. Я отказывался.
Баланс был возможен. Он должен был быть.
Она вышла из ванной, умыв лицо и расчесав локоны. Когда она проходила мимо меня, я обхватил ее за талию и притянул к себе, прижавшись лицом к ее животу и крепко прижимая к себе.
Сначала она была напряжена, но ее мышцы постепенно расслабились, и ее пальцы вялыми поглаживаниями запустились мне в волосы. Ни один из нас ничего не сказал. Она не хотела разговаривать, и, откровенно говоря, мне нужно было собраться с мыслями, поэтому я не сказал ничего плохого, когда она это позволила.
Я поднялся на ноги
— Ты хочешь спать, детка?
Она выдохнула, ее приоткрытые губы порозовели.
— Я просто… готова к тому, чтобы сегодняшний вечер закончится.
— Я бы хотел все начать сначала, — я прижался своим лбом к ее лбу. — Скажи мне, чего ты хочешь.
— Ты не даешь мне пространства, так в чем смысл?
— Пространство — это не выход. Попроси что-нибудь другое.
Она прикусила нижнюю губу зубами, затем вздохнула.
— Зомби.
— Должен был знать.
Остаток времени бодрствования мы провели за просмотром фильмов о зомби на моем диване. Элиза позволила мне обнять ее, но не заговорила и не прикоснулась ко мне, как делала всегда. Она была у меня, но не совсем. К тому времени, как мы легли спать, я сходил с ума.
Но я прикусил язык до крови. Я не дал ей той ночи, которую она заслуживала, или того пространства, о котором она просила. Тишина — это все, что у меня было, даже если это убивало меня.
Я проснулся от кошмара. Фотографии Элизы и Луки, танцующих всю ночь напролет, были во всех социальных сетях. Я знал это, потому что Лука лично прислал мне ссылки по электронной почте.
Она выглядела потрясающе, и это убивало меня, потому что она не была в моих объятиях.
Насколько я знал Луку, ему доставляло огромное удовольствие тыкать мне в лицо из-за моей оплошности.
У меня был один шанс все исправить.
С подносом с кофе в одной руке и пакетом с выпечкой в другой я пинком захлопнул входную дверь. Когда я обернулся, Элиза стояла в нескольких футах от меня, протирая глаза.
— Доброе утро, детка. У меня есть кофе.
Она прикрыла зевок рукой и посмотрела на чашки на подносе.
— Это из Паттерсона?
— Угу. Я заказал доставку.
Как только я поставил поднос на кухонный столик, она достала свой кофе со льдом из подстаканника и открыла ящик, где она начала хранить запас металлических соломинок.
Я выложил выпечку на тарелку. Она выбрала шоколадный круассан и отнесла его вместе с кофе к столу.
Я последовал за ней со своим вишневым датским пирогом и дымящейся чашкой, заняв стул напротив нее.
— Хорошо спалось? — спросил я.
— Лучше, чем я думала, — она отхлебнула кофе. — Ты ворочался с боку на бок.
— Да, — я запустил пальцы в волосы. — Потратил много времени на размышления.
— Возможно, я все это проспала, но я не заметила, как ты встал с кровати, чтобы пойти в свой офис.
Я сухо рассмеялся.
— Я не выпущу тебя из виду, пока ты снова не станешь моей.
Она откинулась на спинку стула, вытирая рот салфеткой.
— Если ты не хочешь, чтобы я терялась из виду, можешь сказать мне, почему тебе было так легко это сделать на благотворительном вечере?