Дорогой товарищ король
Шрифт:
– Самолеты на Марс не летают, - с глубочайшей убежденностью заявил полковник.
– Так тебе и сказали, что летают! Летают, наверное, втихушку, базы там есть, опорные пункты... Вот попал я однажды - случайно, заметь, - на одну точку. Завязывают мне глаза медицинским бинтом...
Полковник Шмурло на всякий случай заткнул уши, чтобы не узнать лишней секретной информации, а когда разоткнул, Деряба уже закончил преступный свой рассказ:
– ...и рожа вся зеленая, и вместо рук прутики. Вот так-то, а ты - Марс, Марс...
– Кулдык, - сказал Шмурло.
– Ладно. Куда идти-то?
– Да они вроде
– Сейчас тебе соловьи с воробьями прилетят, - ядовито заметил Шмурло.
– А ты ножа не взял?
– с надеждой спросил Деряба.
– Взял!
– неожиданно согласился Шмурло, но показал вовсе не на нож, а на себя самого.
Деряба только развел руками.
На подходе к лесу Шмурло заартачился идти вперед, хотя под ногами была хорошо протоптанная дорожка.
– Чего боишься? Я же сбоку прикрывать буду, - уговаривал Деряба.
– Слесаря тут спокойно прошли, а вот и колея! Да, тут телега ехала запряженная, копыта какие-то странные только... Что-то они тяжелое везли...
– Кто вез, слесаря, что ли?
– Нет, еще раньше. Ихние-то следы сверху, по копытам. Рыло с Гидролизным прошли, а ты...
Правда, назвать Шмурло боевым офицером у капитана язык не повернулся. Деряба наклонился и ребром ладони перебил ствол небольшого деревца.
– Смотри ты, теплое какое, почти горячее, - говорил он, очищая ствол от веток с черными листьями. Не темные были листья, а натурально черные, как будто вырезанные из черной бумаги для фотоматериалов.
– Вот и стяжок готов!
– Деряба помахал дубинкой в воздухе, разгоняя вероятного противника.
Полковник Шмурло тоже захотел вооружиться стяжком и сам затеялся рубить рукой деревце. Деряба похохатывал, потом ему это зрелище надоело, он отстранил полковника, сам все сделал и посоветовал спутнику во время боевых действий держаться от него, Дерябы, как можно подальше.
– Вот у нас в училище преподавал бывший японец, - рассказывал капитан. Но Шмурло снова заткнул уши: он не хотел слушать о тяжких телесных повреждениях, самым скромным из которых Деряба полагал перелом основания черепа.
Подпираясь стяжками, они двинулись по лесной дороге, причем капитан, как и обещал, двигался позади, в кустах вдоль обочины. Шагать в тапочках без задников было тяжело.
– Ничего, - утешал Деряба.
– Кого встретим, того и разуем. Ты когда-нибудь в ичигах ходил? Курева ты, конечно, тоже не взял...
– Ты зато много взял, - резонно огрызнулся Шмурло.
– И курево, и аптечку первой помощи... У слесарей-то в сумках, должно быть, все есть, они-то шли с заранее обдуманными намерениями...
– Поделятся, - бодро сказал Деряба.
– Все же и они советские люди, хоть и с заскоками.
Впереди раздался треск. Деряба нагнал полковника и утянул его к себе в кусты. Оба замерли в ожидании.
На дорожке показалась какая-то темная масса, передвигавшаяся довольно шустро. Вскорости она поравнялась с героями. В сущности, это была обыкновенная пол-литровая бутылка, только очень большая, живая и на шести ногах. Тварюга тихо подвывала, словно и вправду ветер гудел в бутылочном горлышке. Сквозь бока просвечивали внутренности, так что зрелище было еще то. Пройдя чуть вперед по дорожке, чудовище замерло и стало разворачивать горлышко вправо, туда, где таились Шмурло и Деряба.
– Вон там у него глаза, - шептал капитан.
– Бей по левому, а я по правому...
– А вон там у него зубы, - шепотом же отвечал Шмурло и как бы в доказательство застучал своими.
То ли оно их вынюхало, то ли услышало стук, только развернулось и потрюхало не спеша прямиком в кусты. Капитан и полковник отпрянули друг от друга, и кошмарная голова-горлышко оказалась как раз между ними. По бокам головы болтались на тоненьких стебельках глаза вроде коровьих.
Тощий Деряба не привлекал, и хищник попробовал вцепиться в живот полковнику. Но полковнику стало жаль живота своего, он закричал и обрушился всей тяжестью на голову, пригнув ее к самой земле. Хвостик у чудовища, на горе ему, был поросячий, хорошим хвостом оно бы их поубивало, так что Дерябе хватило и времени на раздумье, и места на размах. Никогда и никого в жизни капитан не бил так сильно. Стяжок разломился пополам, но и шея тварюги была перебита. Дрожь пробежала по огромному телу, лапы беспомощно разъехались, сгребая дерн, брюхо глухо стукнулось о землю.
Шмурло на всякий случай подержал еще голову, потом поднялся, отряхивая пыль и мусор с трико. Белая исподняя рубаха Дерябы насквозь промокла.
– Молодец, Алик, - хрипло сказал капитан.
– Хорошо сработал. Не ожидал.
И тут Шмурло разрыдался. Всю жизнь, такую любимую и ценимую им, он проборолся с врагом воображаемым, им же самим и выдуманным, со всеми этими вежливыми болтунами, каменными баптистами, мнимыми подпольщиками и явными анекдотчиками, любой из которых мог противопоставить ему в лучшем случае презрительное молчание, всю жизнь он чувствовал, что за его, Шмурло, спиной стоит неодолимая сила, а теперь он ощутил себя совершенно беспомощным в этом черно-белом мире, полном, как оказалось, враждебной мощи, такой же страшной, как и та, которой он прослужил столько лет и дослужился аж до полковника.
Капитан устало опустился на бочковидную лапу тварюги.
– Закурить бы, - пожаловался он и почувствовал, как чудовищные мышцы мертвого зверя начинают обмякать. Деряба от греха подальше вскочил: не оживет ли?
Но бутылочное чудовище не ожило. В прозрачном брюхе у него громко заурчало и стало видно, как ходят ходуном, переплетаясь и лопаясь, кишки, подобные пожарным рукавам, как растворяется на глазах все еще пульсирующее сердце, как рассыпаются в прах толстые кости. Наконец тварь в последний раз дернулась, извергая из пасти мощный поток буро-зеленой жидкости, и стала хиреть и съеживаться, будто проколотый баллон.
– Это нам, полкан, повезло, - сказал капитан.
– Другой раз не повезет. Без оружия нам хана. Отойдем-ка на всякий случай, вдруг эта дрянь ядовитая.
Они постояли в сторонке, и плечи полковника все еще содрогались от рыданий.
– Вот такая она, жизнь, и есть!
– подвел итог всему капитан Деряба.
Глава 7
Товарищ заведующий международным отделом ЦК КПСС! Первый секретарь Листоранского краевого комитета партии Востромырдин Виктор Панкратович приступил к исполнению своих обязанностей!