Дорогой товарищ король
Шрифт:
Утомленный капитан вернулся на берег и уселся рядом.
– Нехорошая вода, и цвет неприятный, - сказал он.
– Мне в нее даже палец неохота совать, не говоря о прочем. Придется делать плот.
– А как же слесаря? Следы-то туда ведут!
– Ты лучше спроси: а как же телега? Она, что ли, по дну прокатилась? Должно быть, ее плот ждал или понтон какой. Пошли хворост собирать. Обернем сушняк плащ-палатками и форсируем...
Той же дорогой они поднялись на береговую кручу. В стороне от дороги на открытой площадке было разложено кострище. Угли еще дымились.
– Вот, -
– Точно, тут они переправу ждали. Странно только, что не внизу костер жгли - тут место открытое, неуютное... Погоди-ка, что это такое?
Шмурло поглядел в указанном направлении. На противоположном берегу был такой же самый лес, а за лесом, кажется, виднелись и поля. А в точности напротив кострища стояло могучее одинокое дерево, и на вершине его было что-то вроде огромного гнезда.
– А, так это сигнальные костры, - догадался Степан.
– Как у запорожцев. Может местный народ всполошить... Ох, что же это я? Огонь же!
Капитан быстро набрал под ногами сухих веточек, встал на четвереньки над углями и раздул крохотный костерок.
– Следи за огнем, полкан, а я стану плоты ладить. Потом покурим слесарские бычки.
Нигде бы не пропал капитан Деряба.
Светило почему-то упорно продолжало стоять в зените. Деряба в лесу трещал сучьями и давал незнакомым растениям краткие, но выразительные характеристики. Шмурло апатично подбрасывал в огонь всякую горючую мелочь и с ужасом думал, что они сдуру и спьяну попали на какой-то сверхсекретный полигон или в зараженную радиацией местность и теперь первый же патруль может запросто ликвидировать их на месте в целях неразглашения. А зверюга эта - мутант, какая-нибудь гигантская помесь мышки с лягушкой. Он тоже кое-что повидал, полковник-то, а больше того слыхал, и слухи эти были совсем неутешительные. И есть хотелось. Сразу же пошли на ум всякие хорошие вещи, которые обламывались охране, в частности молочный поросенок. Пребывавший несколько лет назад в Краснодольске Мустафа Тарасович изволили от этого поросенка отъесть одну только заднюю ножку, а остальное списал и смолотил в одиночку сам Шмурло. Он даже косточки съел, потому что они были мягкие-мягкие.
От умозрительной гастрономии его отвлек зов Дерябы. Капитан был уже внизу, у реки, и звал его, наверное, покурить. Полковник подбросил в костер побольше топлива и живой ногой сбежал вниз.
На Дерябе не было лица.
– Где же твой плот?
– спросил Шмурло.
– Там, - показал на реку Деряба.
– Шкуру еле-еле успел вытащить. Вот, гляди.
Он поднял с песка толстый травяной стебель, высохший добела, и бросил в воду. Стебель мгновенно пошел на дно, даже круги не разбежались.
– Я сперва подумал, что это шкура много воды впитывает, - сказал Деряба.
– Вытащил ее, а она сухая. Вся вода с нее мигом скатилась. Это не простая вода.
– Тяжелая?
– предположил полковник.
– Да нет, скорее, легкая. Ну-ка, доставай этот... Ну, смазанный, проверенный электроникой. Давай, давай, я знаю, ты вечно с собой таскаешь...
Это было правдой. В кармашке плавок у Альберта Шмурло всегда имелись средства индивидуальной бактериологической защиты - неизвестно ведь, где казака ночь застанет. Он залез в недра трико и вытащил пестрый пакетик. На пакетике был изображен яростный тигр.
– Ишь ты, усатый!
– полюбовался картинкой Деряба. Он разорвал пакетик, достал из него резиновое изделие, надул до упора и перевязал вытащенной из рубахи ниткой.
– Ты чего, плыть на нем собрался?
– А вот увидим.
– И Деряба осторожно положил резиновую колбасу недалеко от берега. Изделие даже малой секундочки не покачалось на волнах - взяло и провалилось в воду, будто его не воздухом надули, а залили свинцом.
– Гондон истратил, - укоризненно сказал полковник, и тут до него дошел смысл происшедшего. Ладно, в прошлый раз можно было все свалить на воздушные потоки, но вода - она и на Марсе вода, когда надо, кипит, когда положено, замерзает...
– Вот это укрепрайон!
– сказал Деряба.
– Только с воздуха взять можно. Тут и танк по дну не пройдет - эта водичка в самую малую щель просочится. Только почему она вся в землю не уходит, вот вопрос.
Он достал из мешка вычурный флакон из-под «Лапидуса» и бережно, стараясь не слишком мочить пальцы, погрузил в реку. Флакон моментально наполнился. Капитан самым тщательным образом закрутил пробку.
– На анализ, - объяснил он.
– Если, конечно, живы будем.
Он перевернул флакон, и вода с такой же легкостью вылетела из него и бесследно впиталась в песок.
– Подождут, значит, с анализом, - решил Деряба.
– Не в руках же его всю дорогу нести.
Они вернулись на крутояр, покурили бычки и съели еще по квадратику шоколада.
– Говорили дураку: учи химию, учи химию, - казнился капитан.
– Нет, одно только знаю - зарин-зоман, иприт-люизит, кожно-венерического воздействия. Но ведь как-то они через реку переправились - и слесаря наши, и эти, на телеге. Можно, конечно, при известной тренировке ее пронырнуть - я до шести минут терпеть могу. Но ведь эта зараза моментом в легкие пройдет...
Не думать вслух Деряба мог только в бою.
– А зачем нам на тот берег?
– подал наконец голос и полковник.
– Да затем, что там люди живут, - сказал Деряба.
– Значит, прокормимся. Во-первых, здесь перевоз, и дорога-то - вон она, дальше пошла. Можно, конечно, пойти вверх или вниз по реке, но тут уж больно нехорошо. Да и не река это, а канал какой-то. Вот так же моего шурина свояк в одной закрытке жил, пошел рыбачить. А от завода вот такой же канал идет. Утром возвращается мимо канала. Дай, думает, умоюсь. Умылся. Домой пришел, глянул в зеркало - с лица всю рожу как корова языком слизнула. Химия потому что!
И на минуту замолк в знак уважения к этой науке. Воспользовавшись паузой, полковник заявил:
– Есть охота. Пить охота.
– Нельзя пить - вода насквозь пройдет.
Полковник вздохнул и откинулся на спину. Дерябе хорошо, он терплючий. Солнце стояло на том же самом месте. И тихо-тихо было.
Шмурло решил, что спит, а во сне видит, как на плечо Дерябе опустилась красно-зеленая бабочка больших размеров. И капитан с ней разговаривает, как с доброй. Шмурло засмеялся и вдруг заткнулся, поняв, что это не сон.