Дорогой враг
Шрифт:
Но добрые соседи поддержали ее. Именно они и уговорили Блейз попытаться начать новую жизнь. Она была молода. Вся дышала здоровьем и энергией. И просто-таки должна была послушаться мудрого совета.
Кроме того, Блейз отлично понимала, что женщине негоже долго оставаться несчастной и одинокой. Попросту говоря — без мужчины. Нужно создавать свой очаг, собственную семью.
Первое, за что принялась Блейз, были попытки как можно скорее найти себе дом. Надо было где-то жить. Поначалу, после того как она провела немало долгих бессонных ночей над картой Великобритании, задача показалась Блейз чудовищно трудной. И даже страшной.
Но
Кроме того, Блейз хотела рисовать не только вазы с цветами и корзины с фруктами. Ее манили холмистые пейзажи и необъятные панорамы живой природы. Может быть, переехать на озеро Дистрикт? Нет, там очень холодно! И далеко от всего, к чему она так привыкла!
Что-нибудь чуть более… уютное. Более надежное… Защищенное… Блейз улыбнулась про себя. Она слишком хорошо знала, что не принадлежит к числу любителей приключений.
Друзья называли ее одежду богемной. Блейз действительно, ввиду ограниченности средств, все покупала на распродажах. Яркие наряды огромных размеров, которые никто не хотел брать. Шаровары невозможных, с точки зрения здравого смысла, расцветок. Безобразные шарфы, в которых, однако, было тепло… В результате общественное мнение объявило Блейз типичной художницей — воинствующей, богемной, даже дикой.
Однако то, во что она хотела теперь превратить свою жизнь, разве не было самой настоящей авантюрой? Оставить родной дом, все, что прежде любила?..
Но куда же податься? В Котсуолд? Почему бы и нет? Блейз представила себе выстроившиеся вдоль длинной стены полотна с изображением сенокоса, журчащего ручья, лесных колокольчиков… Абстрактная живопись ее никак не привлекала. Кроме того, она без ложной скромности считала себя большим мастером в изображении природы и патриархальной жизни. А если кое-кто из критиков считает ее работы лубочными, что ж с того? Это их личное дело!
Значит, решено: в Котсуолд! Но поскольку еще неизвестно, останется ли она там навсегда, то следует не покупать себе жилище, а снять его. Тем более что с деньгами, полученными от продажи родительского дома, Блейз чувствовала себя защищенной и уверенной.
О деревне с необычным названием «Верхний Раушем» она узнала чисто случайно, из разговора хозяйки местного продуктового магазина с поставщиком фасоли. Они восхищались булочками, выпеченными из изумительной муки с мельницы, расположенной в деревне Верхний Раушем. Увидев входившую в магазинчик Блейз, оба повернулись к ней и спросили, слышала ли она, их постоянная покупательница, о такой деревне? Блейз, естественно, не слышала.
Чуть позже Блейз ненароком подслушала разговор двух женщин, которые восторгались деревушкой в Оксфордшире, где свято чтут древние традиции. И опять же назвали Верхний Раушем. Блейз тут же ввязалась в разговор и через несколько минут знала, что в этой деревне уже на протяжении нескольких столетий не строят новых домов, а зерно выращивают без всяких пестицидов и прочих химических удобрений. Кроме того, мелют это зерно на старой мельнице с настоящими каменными жерновами! Чем больше Блейз
На следующее утро она отправилась в библиотеку, затребовала все географические справочники по Оксфордширу и вычитала, что означенная деревня находится в единоличном владении некой Кейры Уэсткомб. Интерес Блейз достиг апогея, когда она узнала, что эта самая Уэсткомб превратила свои угодья в Национальный заповедник для диких животных. И что особенно захватило воображение художницы, так это упоминание о существовании в деревне какой-то древней каменной стены или цепи скал. У нее даже учащенно заколотилось сердце. Теперь перед ее мысленным взором представали уже картины древней старины. Для этого потребуется не один холст! На подобном фоне отлично будет смотреться зимний пейзаж — снежные сугробы, оголенные деревья, обломки скал, окруженные позеленевшими от времени огромными каменными стенами. И опускающееся за горизонт солнце (почему бы и нет?!). На огненном фоне заката камни будут выглядеть величественными обелисками.
Одним словом, в ней разыгралась неуемная творческая фантазия. В тот же день Блейз написала письмо Кейре Уэсткомб о том, что, будучи довольно известной художницей (что не совсем соответствовало действительности!), она хотела бы пожить в сельской местности и написать несколько картин. Для этого ей нужен небольшой домик в самом живописном уголке. Предпочтительно коттедж, который можно было бы на какое-то время снять.
На успех Блейз не особенно рассчитывала. Здравый смысл подсказывал ей, что такая уникальная деревушка, как Верхний Раушем, обязательно привлекает к себе всеобщее внимание. А потому для нее шансы получить там внаем коттедж практически равны нулю. Особенно если принять во внимание, что большинство сельских коттеджей, как явствовало из проспектов, обычно сдаются местным семьям и полевым рабочим.
Но на этот раз Блейз Клейтон неожиданно повезло. Такое случилось впервые в жизни. У Кейры Уэсткомб нашелся свободный коттедж, на который никто из местных не претендовал. Ей понравилась сама идея сдать его Блейз и тем самым заполучить художника, который бы своими картинами способствовал популярности Национального заповедника. И вот Блейз держала в руках ответ, в котором леди Пенда просила ее приехать для переговоров.
Блейз была одновременно обрадована и несколько испугана. Отправляя письмо в Верхний Раушем, она не знала, что хозяйка деревни и всех тамошних угодий титулованная особа. И теперь мучилась вопросом, что надеть и в каком виде предстать перед столь важной особой. А главное — как с ней говорить? Опыта подобного рода переговоров у Блейз никогда в жизни не было.
По случаю всякого рода торжеств она обычно надевала свой лучший выходной костюм. Правда, «лучший» сильно сказано, но другого у Блейз просто не было. Так она поступила и на этот раз.
Блейз села в поезд и очень скоро добралась до цели. От маленькой деревеньки, где располагалась железнодорожная станция, до Херонри было полторы мили. Погода стояла великолепная, и Блейз с удовольствием прошлась пешком.
Но по пути она так часто и подолгу останавливалась, наблюдая за огромными птицами, оказавшимися простыми болотными цаплями, свившими гнезда на деревьях, что опоздала к условленному часу.