Дорогой, я стала ведьмой в эту пятницу!
Шрифт:
Муки несчастной любви крепко впечатлили Лизу — второго такого погружения в страдания и уныние ей пережить не хотелось. Она любила и первого мужа, и третьего, и даже второго, но это не было тем пронзительным, горячим, как раскаленное масло, чувством, которое она испытывала к Филиппу и которое прожигало насквозь, а потом вместе со слезами выливалось из нее два мучительных месяца в Мамонтовке.
После того случая Лиза до ужаса, до паники боялась влюбиться, ей казалось, что второго раза она не выдержит никогда. Она знала: оно в ней живет, таится где-то в глубине и, дай волю, вырвется и уничтожит ее, поэтому она всегда-всегда себя одергивала и не позволяла
И она знала — если воспользуется ключами, то поверит. Раньше времени поверит в то, во что раньше времени верить категорически запрещается. Пообещав себе ни в коем случае не расслабляться и не поддаваться на искушения, Лиза вместо того, чтобы свернуть от «Пушкинского» на Тверскую, лихо махнула прямо, на бульвары, за пять минут домчалась до Остоженки, припарковала машину и вошла в парадное.
В квартире было душновато — Лиза распахнула окно в гостиной, зажгла свет и встала посреди комнаты, задумавшись о том, что, собственно, делать в чужой пустой квартире. Побродив по коридорам и рассмотрев безделушки, Лиза поднялась вверх по винтовой лестнице, дернула дверь библиотеки. Дверь была заперта, а ключ, вставленный в скважину, почему-то не поворачивался.
Не то чтобы Лизу очень интересовали книги, но то, что дверь не отпиралась с помощью ключа, который вроде как подходит к замку, раззадорило. Лиза ползала на коленях, стараясь заглянуть в щель под дверью, дергала во все стороны ручку, ковыряла в замке зубочисткой, но ничего не получалось.
Наконец, вспотевшая и разочарованная, Лиза злобно посмотрела на дверь и строго произнесла:
— А ну давай живо открывайся, а то подожгу!
И тут дверь вдруг трусливо скрипнула, оторвалась от косяка и распахнулась.
Лиза чуть было не съехала вниз по лестнице, но вовремя ухватилась за перила.
«Голосовые команды? — догадалась она. — Но на мой голос она не должна реагировать, или тут нет идентификации?» Вспомнив, как едва не сошла с ума, повторяя «Мама!», «Ма-ма», «Ма-ааа-мааа» телефону с голосовым набором, который так ни разу на этот голосовой набор и не отреагировал, Лиза решила, что голосовая идентификация — наверняка штука дорогая, и Федор решил ее не ставить. Запутавшись во всех этих электронных ухищрениях, Лиза толкнула дверь и зашла в библиотеку. Включила лампы в виде подсвечников со свечами, из которых полился слабый желтый свет, прошла мимо русской, французской, английской и германской художественной классики, скользнула взглядом по исторической литературе и остановилась у полки с фолиантами в кожаных переплетах. Вытащив одну под названием «Искусство подчинять волю», открыла на середине и прочитала: «Подчинять людей можно не только с помощью настоев из магических растений. Опытный маг делает это усилием воли, которую следует постоянно тренировать с помощью вот каких упражнений…»
Лиза расхохоталась:
— Что за бред! Федя — поклонник оккультизма! Вот это номер!
Она принялась рыться в книгах: «Изгнание демонов», «Вызов духов», «История магии», «Молот ведьм», «Вервольфы: история поражений», «Инкубы — дьявольское сладострастие»…
— Чушь… — шептала Лиза в недоумении.
Не может ведь современный, продвинутый Федор увлекаться этой ерундой? Может, от бабушки досталось?
«Практическая магия» прочитала она. Книга была старая, но выглядела новенькой: блестящая красная кожа, золотое тиснение, плотные страницы. Лиза открыла на первой странице.
«Четыреста первое переиздание под руководством
Далее следовало курсивом:
«Современной ведьме все более сложно понять свою магическую сущность. В наши дни женщина живет, нарушая многовековые законы и запреты, разрушая стереотипы, так что за нервическими проявлениями, реакцией на стресс, упорной борьбой с патриархальными устоями и предубеждениями немногие понимают, что привычные вещи скрывают сущность ведьмы. Если что-либо кажется вам в себе особенно странным, если вы страдаете видениями, если можете предугадывать события, читать мысли, знать, что было в прошлом или что произойдет в будущем… Задумайтесь. Став ведьмой, вы войдете в новый мир — необязательно страшный, грозный и мрачный, как описывают пристрастные мифы и легенды. Хотите попробовать?»
«Хочу!» — решила Лиза и утащила книгу из библиотеки, шикнув через плечо на дверь:
— Никому ни слова! — и рассмеялась.
Спустившись в холл, Лиза почему-то не пожелала идти в гостиную, увешанную мрачными картинами, села в коридоре, пролистнула несколько страниц и вдруг замерла. Потом сунула книгу в сумку, выключила электронику, закрыла окно и помчалась домой. В книге было кое-что интересное, и это кое-что требовало детального рассмотрения.
Глава 15
Маше очень хотелось прижаться к Никите, пожаловаться, понудеть, но он, как нарочно, рано утром, часов в пять, улетел в Нью-Йорк по делам — договариваться с каким-то капризным автором о правах. Маша открыла автоматические ворота, въехала на парковку, портфель решила оставить в машине — с глаз долой, хлопнула дверцей и пошла к дому. Как обычно, издали он показался мрачным и опасным. «Дом с привидениями», — подумала она, но вблизи опять стал родным и уютным.
Даже здесь, за городом, воздух был душный и тяжелый. Вроде собиралась гроза: небо затягивалось сизыми тучами, но в просветах иногда проглядывало солнце. Дом встретил тишиной: экономка отпросилась, горничная заболела, у садовника выходной, а кухарка уже ушла.
Маша переоделась в шорты и топик, спустилась к реке. Странно, но она никогда здесь не гуляла — прохлаждалась у бассейна, сидела в беседке, плавала, загорала на пляже, но не гуляла. Вдоль дороги тянулись скучные заборы, реку делили частные пляжи, но можно было пройти по воде, чего, правда, никто не делал.
С соседями не дружили — невозможно общаться с людьми, которых друг от друга отделяет трехметровый забор, а из ворот обитатели выезжают на автомобилях с затемненными стеклами.
Наплевав на негласные правила, Маша сняла шлепки и пошла вдоль берега по воде. Она миновала роскошный пляж с тентами, шезлонгами и водяной горкой, прошла пляж с лягушатником, отделенным плавучим барьером, пляж с подозрительным типом в камуфляже и выбралась на неухоженный берег с обшарпанным причалом, на котором мужичок в панаме и майке с надписью «Хард Рок Кафе» удил рыбу.
Мужичок пригляделся, отложил удочку.
— Здрасте, — сказал он дружелюбно.
— Здрасте, — ответила Маша и улыбнулась.
— Вы откуда? — поинтересовался мужичок.
— Оттуда, — кивнула Маша. — Через три дома.
— А-а… — протянул мужичок. — А я Андрей Сергеевич, вот отсюда. — Он кивнул на деревянный дом за соснами. — Давно в наших местах?
— Не очень. Пару месяцев.
— То-то я вас раньше не видел, — заметил он.
— А других что, часто встречаете? — усмехнулась Маша.