Дорогу открывали саперы
Шрифт:
Но вернемся к разведке. Штаб инженерных войск фронта стремился выяснить, что же представляла собой оборона противника в целом, на всю оперативную глубину. Этим мы занимались вместе с полковником Слюниным. Разложив на столе карту с обстановкой, внимательно изучали ее, по ходу высказывая свои соображения. По данным разведки, противник имел семь оборонительных рубежей, эшелонированных на глубину 300–500 км. Расстояние между ними 50–70 км. Причем четыре оборонительных рубежа проходили вдоль рек Чарна, Нида, Пилица, Варта и Одер. Последний являлся особенно серьезной преградой. На его левом берегу был построен долговременный оборонительный рубеж.
Главная полоса обороны противника имела полное инженерное оборудование: траншеи, ходы сообщения, пулеметные [217] гнезда, минометные и артиллерийские окопы, наблюдательные
Таким образом, противник рассчитывал на то, что если наши танки прорвутся через минные поля, то они сразу же наткнутся на противотанковые рвы и остановятся. А это значит, что на них обрушится огонь вражеских орудий. Такая задержка может дорого обойтись нам. Обычно на проделывание перехода через ров требовалось 15–20 минут. Делалось это взрывом спусков и подъемов. За такое время наши танки, находясь открыто под огнем врага, понесут большие потери. Однако выход из положения был найден. Необходимо сделать из прочных досок два барабана диаметром до 2, 5 м каждый, а затем соединить их толстым трехметровым бревном. Получится приспособление, соответствующее ширине колеи танка. К концам бревна крепится металлический тяж, с помощью которого танк транспортирует этот колейный барабан перед собой. Подойдя ко рву, танк разворачивается и с ходу закатывает барабан на его дно. Тут же по барабану он сам преодолевает ров, а за ним устремляются остальные машины. Это мое предложение поддержал полковник Слюнин. Мы срочно дали задание полковнику А. И. Загороднему в двухдневный срок изготовить такой колейный барабан.
Через три дня мы барабан испытали и убедились в его надежности. Танк с барабаном преодолевал ров за 1–1, 5 минуты, и остальные машины проскакивали почти без задержки. Это было большим успехом!
Александр Ильич Загородний заметил, что после перехода танков через ров барабан можно использовать как мостовую опору, уложив на него мостовые колеи. По ним пойдет колесный транспорт. Предложение было очень разумным. Штаб поручил Загороднему изготовить 50 комплектов барабанов, чтобы снабдить ими танки непосредственной поддержки пехоты, а потом танковые корпуса и армии.
На следующий день начальник инженерных войск 4-й танковой армии полковник Михаил Андреевич Полуэктов прицепил каток к грузовой автомашине и сделал пробный 50-километровый пробег по шоссе. Докладывая мне о проведенном эксперименте, он с восхищением говорил, что каток выдержал испытания, что это очень хорошее средство для преодоления противотанковых рвов врага. [218]
При изучении обороны противника наше внимание особенно приковывал долговременный рубеж на реке Одер. Мы уже знали, что этот рубеж сооружался с 1929 по 1938 год. Полевое усиление его производилось начиная с 1935 года, наиболее интенсивно велись работы в последние месяцы.
Долговременные огневые сооружения располагались неподалеку от уреза воды на расстоянии 300–1000 м друг от друга. Словом, этот оборонительный рубеж был крепким орешком. Запросто его не разгрызешь. Требовались хорошая подготовка всех родов войск, их согласованные действия, сила и внезапность первого удара. Однако, чтобы добиться внезапности удара, противник не должен был знать ни места, ни времени его нанесения. Думается, вряд ли он сомневался, что удар последует с сандомирского плацдарма. Мы должны были скрыть другое: когда, на каком участке, какими силами будет нанесен удар. А это задача оперативной маскировки, проведение которой ложилось в основном на плечи инженерных войск.
Конечно, войска нашего фронта могли нанести удар и вдоль правого берега Вислы на Тарнув, Краков. Поэтому, скрытно готовя главный удар с плацдарма, следовало убедить противника в том, что наступать мы будем на краковском направлении. Подобное сделать было нелегко. Попробуй-ка скрытно выдвинуть войска главной группировки на плацдарм и незаметно расположить их там! Задача исключительно трудная. Нужна строжайшая маскировка. Тем более что на переднем крае противника имелся ряд возвышенностей, которые позволяли ему просматривать нашу оборону на глубину 5–8 км, включая основные артиллерийские позиции. Эти участки требовалось прикрыть вертикальными масками высотой до 2 м на протяжении 73 км. Инженерные части и войска,
Штаб инженерных войск имел четкий план того, что предстоит ему сделать по обеспечению прорыва обороны врага и по оперативной маскировке нашего наступления.
В первой половине ноября 1944 года генерал армии Соколовский ознакомил меня с указанием Ставки Верховного Главнокомандования о подготовке Висло-Одерской наступательной операции, которая должна начаться 20 января 1945 года. Он сказал, что в состав фронта прибывают 21, 52, 59-я [219] общевойсковые и ранее входившие в него две танковые армии (3-я и 4-я), артиллерийский корпус и два танковых корпуса. И вот всю эту громаду требовалось организованно и скрытно выдвинуть на плацдарм и незаметно для врага расположить в районах сосредоточения. Генерал армии Соколовский попросил подготовить соображения по инженерному обеспечению наступления и в первую очередь позаботиться о скрытном размещении на плацдарме вновь прибывающих войск.
На следующий день с двумя офицерами своего штаба я решил совершить объезд лесов, находящихся на плацдарме, посмотреть, можно ли их использовать для размещения прибывающих частей и соединений. Всего на плацдарме оказалось 10 отдельных рощ разной величины общей площадью 216 кв. км. Рощи в основном сосновые, разбиты просеками на кварталы. По большинству просек можно свободно ездить на машинах. Нам бросилось в глаза, что многие рощи уже заняты войсками, но они располагались только по опушкам, в глубине никого не было. Я поинтересовался у командиров, чем объяснить такое явление. Они ответили, что так удобнее — все на виду и под рукой. Такой ответ меня не удовлетворил. В следующей роще с таким же вопросом я обратился к пожилому бойцу, по всем признакам бывалому воину. Он представился:
— Рядовой Ерофеев, полковой сапер. Видите ли, товарищ генерал, почему в глубь леса не заходят, — сказал он, — заблудиться боятся. Не дай бог тревога, да еще ночью, отсюда и не выберешься. Шишек на лбу о деревья набьешь и машины поломаешь.
— А ведь он прав, — обратился я к своим офицерам. — В темноте тут действительно о деревья расшибешься, да и с пути собьешься. Надо подумать над тем, как помочь войскам ориентироваться ночью в лесу.
Мысль об оборудовании леса для расположения в нем войск меня не оставляла всю дорогу, пока ехали в штаб. Во всех рощах есть просеки, кварталы и дороги, пересекающие их. А что, если превратить просеки в улицы, дать им наименования, как в городе, а кварталы пронумеровать, рощам найти названия? И все это обозначить соответствующими указателями и табло. По опушкам и вдоль дорог, пересекающих лес, установить вертикальные маски. Организовать службу регулирования, и блуждать тут никто уж не будет. Тогда уверенно можно занимать лес по всей глубине и значительно увеличить маскемкость, что очень важно. В штабе мое решение поддержали. Но прежде надо было составить [220] карту и план лесов, размножить и разослать в заинтересованные штабы соединений для руководства. Решили, не откладывая дела в долгий ящик, тут же подготовить карту маскемкостей и план оборудования рощ, в который включили самое необходимое: шалаши, землянки, укрытия для машин, лошадей, штабные помещения, колодцы. Не забыли и про бани. Это очень важно. «Для солдата помыться — все равно что вновь народиться» — гласит старая русская пословица. На фронте в какой только грязи не приходится бывать! Какое блаженство испытывает человек, когда он смывает с себя эту грязь! Ни с чем не сравнимое. Недаром Твардовский так красочно и образно воспел фронтовую баню.
На следующий день с картой и планом оборудования рощи я был у командующего фронтом. Иван Степанович, как всегда внимательно, просмотрел эти документы и сказал, что задумано неплохо.
— А кто будет делать шалаши, землянки и все другое? — поинтересовался он.
— Личный состав войск, — ответил я. — В каждой роще мы подготовим весь набор этих построек в натуре, как образец. А там — дело командиров.
— Правильно, — согласился командующий. — Надо без промедления приступить к оборудованию лесных рощ так, чтобы к пятнадцатому декабря было все готово.