Дороже жизни
Шрифт:
Господи!
Какой же я трус, урод, кретин конченный!!!
Почему не хватило смелости в скорую хотя бы позвонить??
Запаниковал. Просто нервы сдали. Но я правда не хотел… В какой-то мощный аффект впал. Даже не помню половины происходящего. Как будто эта страшная авария, просто приснилась.
Внезапно, мысли резко испарились, а сердце на пределе забилось, когда я новости по ящику увидел. Точнее, ту самую вчерашнюю остановку. Рядом с которой скорая с мигалками стояла, полиция и туча незнакомых людей. Всё они что-то
Я узнал её.
И на миг забыл, как дышать.
Молодая. Лет двадцать наверно. Красивая. В изодранной одежде и вся в крови. Глаза закрыты. Грудь обездвижена.
О, Боже!!!
Нет!!!
Затем женщину какую-то показали.
До этого, я не слышал, что там дикторша говорила. А все, что слышал — противный писк в ушах.
На экране появилась немолодая женщина, бледная как мел, с носовым платком в руках. Она истерически рыдала, вытирала слезы и пытались что-то сказать зрителям. Я услышал лишь часть рассказа. А потом, мне захотелось просто из окна выпрыгнуть:
— Анечка… она… она сирота… Днём на заводе по производству игрушек работала, а по вечерам — волонтёром в нашем детском доме. С детишками каждый вечер приходила играть, игрушки им дарила, которые сама собирала. А ещё Анечка балериной мечтала стать! Господи! Горе какое!!! Да что же такое!! Ни за что девочку! Тварь поганая! Она же такая молодая, такая добрая!!! Нет у таких монстров сердца… Будь они трижды прокляты!!! Убийца!!! Если ты смотришь это обращение — ты трус!!! Подлый трус!!! Ты ничтожество!!! Сбить и смыться… Нелюдь.
Быстро телек выключил и за волосы схватился. Но перед этим ещё и вазу со стола схватил, в стену со всей ярости швырнул, задыхаясь от накатывающей истерики.
— Ничего не хочешь рассказать?? Где твоя новая машина??
Остолбенел, когда позади раздался голос отца.
— Угнали. — Выплюнул первое, что в голову взбрело.
— Не ври мне, Денис!!! Я тебя насквозь вижу.
— Я же сказал. Угнали.
— Ладно, все равно выясню. Тебе уже двадцать три! Мы слишком с тобой возимся. Мы тебя разбаловали! Отныне, сам будешь зарабатывать себе на хлеб.
Отец в комнату вошёл, а я кулаки крепко-крепко сжал, злясь то ли на него, то ли на себя, то ли на, суку судьбу проклятую! Дыхание тяжёлое, рваное, как у быка перед родео. Боюсь лицом к отцу повернуться, в глаза его строгие взглянуть боюсь, признав собственную вину, собственную немощность и ничтожность! Узнал бы, что я только что натворил. По глазам бы узнал. Сейчас там сплошная тьма и пустота.
— Ты прикалываешься?? — постарался рассмеяться, напялив привычную маску пофигиста-разгильдяя.
— Нет. С завтрашнего дня будешь работать в реабилитационном центре для инвалидов. Ты станешь отличным примером для других юношей. Пусть все знают, какого сына воспитал Сергей Фролов, кандидат на пост мэра грядущего года! Докажи всем, что ты не кусок навоза! Что ты достойная личность! Начни, в конце концов, думать мозгами и действовать сердцем, а не членом!!!
— Ах-ха-ха!!! — Вот тут уже меня реально накрыло.
Судьба моя, ты чё там, совсем рехнулась??
Ты что творишь???
Уж лучше сразу нож в глотку!!!
А ещё… лучше бы я просто разбился нахрен. Вместе с машиной на последней финальной гонке.
— Ты что обкурился?? Чего ржёшь как бабуин?? Зачем вазу разбил??
Замолчал. Уже не до смеха стало. Голову в пол опустил, принявшись переваривать смысл услышанного.
— Если откажешься — будешь жить на вокзале. Я всё у тебя отберу, понял! Ровно год. Год ты будешь работать в этом центре и жить в общежитии для малоимущих. С этого момента, от нас с матерью больше ни копейки не получишь.
— Да ты что??? Ты не можешь так поступить!!!
Всё-таки я обернулся, решив высказать всё до последнего, но отец, гордо вздёрнув подбородок, стряхнув с идеально отутюженного смокинга несуществующие пылинки, прочь зашагал, напоследок добавив:
— Разговор окончен.
Я стоял напротив серого, невзрачного здания, не решаясь зайти внутрь, наблюдая за тем, как к парадному входу каждые десять минут подъезжают кареты скорой помощи.
Если существует Ад на земле — то он начинается тут.
Делать было нечего, пришлось принять волю отца. Кушать ведь хотелось! Этот осёл старый, все мои шмотки из последней коллекции в церковь вывез, а остальные — прямо во дворе нашей усадьбы демонстративно спалил.
Вот и всё. Мой отец меня просто выгнал. Приказал своим амбалам за ворота вышвырнуть и на пушечный выстрел даже близко к усадьбе не подпускать.
Я начал работать в государственном центре для тяжелобольных и инвалидов через неделю после того жуткого вечера, когда девушку сбил. Не знаю, что с ней. Жива, или нет? Мне просто стыдно об этом узнать. Я не могу! Я трус. Трус и ублюдок, каких только ещё поискать нужно.
Первое время кантовался на вокзале. Несколько раз с бомжами за картонку подрался. Писец просто! Вот дожили!!! Никогда не думал, что из Рая меня прямиком в гиблый Ад жёстким пинком отправят.
Это было ещё тем долбанным испытанием! Настоящим потрясением! Друзья помогать отказывались, с ними батя тоже неплохо поработал.
В конце концов, решил сплясать под дудку олигарха.
Отправился в этот чёртов центр. Там меня, благо, как героя встретили. Только вот я голодным очень был. Две тарелки какой-то непонятной похлёбки умял. Ммм, это было так вкусноооо!!! Не то, что протухшие объедки в мусорниках возле ресторанов, за которые пришлось с ордой бродячих собак сражаться.