Дорожный реквием
Шрифт:
Разин потупил глаза в пол. Он тяжело вздохнул и пробубнил:
— А, как же тогда факты? Как же тогда все?
— Какие на хрен факты? Ты, что Андрей — первый день в уголовке работаешь? Если все как по маслу идет — в лучшем случае задуматься надо! Кто — то, значит — ведет тебя по ложному следу! Это же один из постулатов работы нашей оперской! А вы тут распустили слюни! Рапортовать начали!
— Да, это Петрович, я то… — попытался оправдаться Разин.
— Да и ты виноват! Этому Петровичу твоему — со всей
— Зря вы так… — попытался заступиться за начальника Разин.
— Ничего не зря! У нас как у хирургов! Или — правда, или ошибка! А наши ошибки — порой выливаются в горе и страданье ни в чем не повинных людей! Загубленные судьбы и жизни на нашей с тобой совести! И не хрен мне тут — сопли разводить!
Разин тяжело засопел. Он молчал. Аргументов — у молодого опера, не было. Степанов посмотрел на него и, похлопав по плечу — миролюбиво сказал:
— Ладно, не обижайся. Лучше давай, пока тут твоего шефа нет, и нам никто не мешает, поговорим о деле и о реальном злодее!
Разин поднял глаза и с надеждой посмотрел на Алексея.
— А, что мы решать будем?
— А вот, что ты там, на карте смотрел, может у тебя тоже какие мысли есть, давай ты мне свои, я потом тебе свои! Это называется — мозговой штурм!
Разин, с готовностью вскочил и, схватив карту со шкафа — развернул ее на столе:
— Тогда — вот смотрите, Алексей Иванович! — Разин тыкал пальцем в красные точки на листе. — Видите. Это все преступления. Верее, где обнаружили трупы убитых женщин!
Степанов покосился на карту и спросил:
— Ну и что? Вижу. Что за мысль.
— А, то! Все одиннадцать жертв разбросаны в двух частях!
— И, что?
— А. То, некоторые в глухих местах он выбрасывал. А некоторые у дорог — такое впечатление, что торопился! И кидал жертвы недалеко от дороги — словно на виду! И когда я начал анализировать их с датами и жертвами, то получается. Что каждая вторая далеко, а каждая следующая у дороги! У него какой то странный рецидив получался! Причем, как только находили первую — он убивал вторую. Потом затаивался. Вот.
— И, что это, по — твоему, значит? — задумался Степанов.
— Хм, ну пока не знаю! Но, это тоже может стать частью разгадки! Он словно вызов бросал — нам. Мол — не боюсь. Вы нашли в лесу там скрытую, а я вам следующую буквально на вид кладу!
Степанов посмотрел на карту и почесал макушку:
— Хм, интересно. Значит, ты хочешь сказать. Что он не боится охоты?
— Ну не знаю, может и не боится. А может — просто больной.
— Да, в твоей логике вроде как еще одна загадка!
— Ну, загадка или нет — а факт есть факт! — обиделся Разин.
— Да ты — не обижайся! Это так. Все правильно. Но теперь нам надо ответ искать? Значит — ставить под сомнение — каждый, домысел — наш! Это работа мальчик! Работа! — Степанов, подвинул к себе карту и, вглядываясь в точки, и полоски — задумался.
— И еще. Алексей Иванович. Метелкин — точно не мог это делать.
— Почему?
— Да потому, как машина то его — Нива, что нашли в гараже. Не ездит уже год. Он ее отремонтировал несколько недель назад. Правда, откуда деньги на ремонт взял — не понятно. Нот вот, то, что она не ездила в то время — когда этих женщин находили — факт.
— А откуда ты знаешь?
— Мне его мать сказала. Она мне говорила, что он, мол, провалялся на печи — хотя мог бы на машине подрабатывать. Я ее — мол, спросил. А что, не ездил. А она говорит, что как отец умер. Так машина колом и встала. Там что — то серьезное с двигателем было.
— Вот — это уже теплее. А как ты вообще с ней поговорить смог?
— Да уж, смог. Кое — как. Она мне кое, что рассказала.
— Ну, давай. Давай.
— И те вроде как побрякушки под подушкой у него вовсе — не могли быть. Она говорит, что сын спал вообще — без подушки!
— Вот тебе раз и как это?
— Да так. Он когда спать ложился — если пьяный был. То просто в угол швырял ее. А если трезвый убирал. Он с детства не мог спать на подушке. Она уверена, что золото ему подкинули!
— Ну а ты?
— Хм, и я теперь…
— Вот! Не слушали опера.
— А если нам с матерью поговорить? Как думаешь — пойдет на разговор.
— Ну не знаю. Сегодня кстати — похороны.
— Надо попробовать. Надо на похороны съездить. — Степанов посмотрел на часы. — Во сколько?
— В час вроде.
— Поедем. Обязательно поедем!
— Ну а теперь вы!
Степанов в недоумении посмотрел на Разина:
— Что я?
— Ну, вы теперь свои идеи и мысли! Мы же договаривались! Мозговой штурм как никак!
— А! Да конечно! — Алексей, почесал подбородок и, посмотрев на Андрея — спросил:
— А, вы, кстати — мое задание сделали?
— Какое?
— Ну, я перед отъездом просил Петровича — список выпускников школы номер два сделать, тех, кто живет в Рогачево.
— Ах да! Есть! Есть! Вот! — Разин вскочил, подбежав к столу Сазонова и порывшись в бумагах — протянул Степанову один из листков.
— Вот. Вот он. А что вы думаете, что среди этого списка есть потенциальный подозреваемый?
Степанов ничего не ответил. Он вглядывался в напечатанные на листке фамилии.
— Нет, так не честно! Алексей Иванович, вы думаете. Что, кто — то из них?
Степанов загадочно посмотрел на Разина и пробубнил:
— Возможно. Многовато — однако. Сто тридцать восемь человек.