Дорожный реквием
Шрифт:
— Вика, так я не понял, Гена то дома?
Женщина кинула на дверь и зашла вовнутрь. Алексей испугался — что там его могло ждать в темноте сеней. Может это ловушка? Может эта женщина — как Варвара у Жука сообщница Стрежева и заманивает их по его приказу? Но медлить было нельзя. Степанов, пересилив себя — переступил порог.
В сенях царил полумрак. Маленькая лампочка над дверью тускло освещала лишь потолок. Алексей встал в нерешительности. И тут произошло неожиданное — женщина рухнула на колени и, повернувшись,
— Господи! Почему вы так поздно пришли! Господи! Как я устала! Господи!
Алексей, нагнулся и, погладив женщину — по растрепанным волосам, тихо спросил:
— Где он?
— Аааа! — рыдала та, — Он на работе! Изверг! Изверг! Он на работе! Он изверг! Убейте его! Он изверг! Он нашу жизнь превратил в ад! Я давно вас ждала! Почему вы так поздно пришли?
Алексей понял, что от нее не чего не добьешься. Истерика могла затянуться надолго. Стрежев не работе, значит он среди людей. Зверь среди людей — всегда опасен. Высвободившись от цепких объятий женщины, Степанов выбежал во двор. Он увидел, что Попов, словно Ниньзя крадется вдоль стены. Алексей ему крикнул:
— Давай в машину!
— А где он?
— Поехали! Поехали!
Но в это время к дому подъехали несколько машин. Послышалось хлопанье дверок и напряженные голоса. Из УАЗика выскочил испуганный Разин. Он кинулся к Степанову:
— Алексей Иванович? В чем дело? Что вы тут делаете? Ничего толком не объяснили? Я кого был, в отделе — вот взял! Оружие взяли! Что тут происходит?
— Я, кажется — нашел, нашего, второго фантома!
— Да ну! — обомлел Разин, — И кто он?
— Стрежев!
— Гена? Стрежев — не может быть! — Андрей попятился и чуть не сел в сугроб.
— Ладно, Андрюха. Сейчас не время для рассказа, погнали в прокуратуру! Этот гад — там должен быть!
Несколько вооруженных пистолетами людей, словно революционные матросы в семнадцатом, ворвались в вестибюль. Дежурный сидевший на входе в прокуратуру, чуть не подавился китайской лапшей. Он аппетитно ел ее — из железной чашки. Бедный вохровец, испуганно замахал руками и, встав со стула — перегородил им дорогу:
— Вы куда? Кто такие? Вы, что тут? Я милицию вызываю! Кнопку жму — тревожную!
— Спокойно папаша! Мы и есть милиция! Ты тут главный как я вижу? — дружелюбно спросил Степанов.
Вид у него был суровый, но, тем не менее, вохровец — проглотив остатки лапши во рту, боязливо спросил:
— А вы, кто? Документ покажи!
Алексей достал служебное удостоверение и сунул под нос бдительному стражу. Тот, внимательно рассмотрев корочки — неуверенно сказал:
— Ну и что? У нас тут прокуратура! А милиция нам вроде как не указ.
— Сейчас указ. А ты как страж этой вертушки — скажи нам! И помощь окажи — может мы преступление раскроем!
— Какое еще преступление? — буркнул дед в черной униформе и огляделся по сторонам.
— Опасное! Отец, помоги! Не будь упрямцем!
— Что надо то? — смягчился вохровец.
— Не знаешь, где Генка то, Стрежев? Ну, на Ниве ездит, Волчек Светлану Егоровну возит?
— Так, нету их!
— Как нет? Домой, что ли ушел?
— Хм, ушел, как это ушел? У нас порой тоже авралы бывают! Срочно вызвали в город Светлану Егоровну! Вызвали! Вот и уехали?
— Что Волчек уехала на Ниве Стрежнева? — вскрикнул Степанов.
— Ну, зачем же уехала? Увез! Он ее и повез! Он водитель ее! Вот и поехали вместе!
Степанов понял, что опять опоздал. Он вспомнил. Что когда они подъехали к прокуратуре — Нива Стрежнева стояла у крыльца, а Волчек собиралась сделать разнос, отсутствующему Стрежневу. Где он был? Неужели — он заметал следы. Но как их заметешь? Он, уже — столько наследил. Он чувствовал, что за ним придут. И ждал. Ждал — но чего?
— Быстро по машинам! — скомандовал Алексей и побежал к выходу.
Разин, с остальными милиционерами, толпясь — кинулись за ним. Вохровец с удивлением смотрел им в след и качал головой. Когда тяжелая деревянная дверь захлопнулась, он тихо произнес:
— Ну, что за дисциплина. Милиция. Бардак полный! Бегают. Суетятся, покоя нет, не порядка. Еще хотят, что бы на улицах порядок был!
«Ниву» трясло на ухабах. Светлана с трудом держалась за ручку над головой. Ее то и дело подбрасывало на сиденье. Стрежев уверенно крутил руль и смотрел на уходящую в сосновый бор дорогу.
— Гена! Что ты этой дорогой то поехал? Так же дольше на пять километров. Ее уже не ремонтировали, черт знает сколько время назад! Да и снег тут! Не дай бог — застрянем! Кто за трактором пойдет? Я тут, что одна останусь? Замерзать в лесу? Гена? Ты, что молчишь то?
— А вы, что не знаете Светлана Егоровна. Что трассу сегодня на три часа перекрыли в районе стрелки? Там, вроде, работы, какие — то! Вот я и решил — по объездной! А то, на трассу — через Мосино пришлось бы выезжать! А там крюк двадцать километров! Еще длиннее! А вы говорите — у вас время! А тут я все кочки знаю и ямы! Не раз ездил!
— Перекрыли стрелку? Что — то я не слышала! Какой там ремонт? Хм, ну ладно если знаешь! Только вот тут все внутренности вытрясет!
— А это иногда полезно!
— А ты, что по этой дороге то ездишь? Зачем? Откуда знаешь? Я так вообще о ней не знала! Да и места тут страшные! Даже днем, не говоря уж вечером или ночью!
— Да приходилось тут проезжать! Вот и знаю! А вы, что Светлана Егоровна в область то спешите? Что так? Срочно? Не как на нагоняй едите? Вроде, как и дело — то раскрыли?