Дословный перевод
Шрифт:
Вообще-то его бы полностью устроил и коридор, Лёнка не такая тяжелая, как думает, на весу он её точно удержит, а стен много — выбирай любую. Вот только снова возникла та же проблема — нужно или идти в спальню к заветной тумбочке, или возвращаться в ванную за его джинсами. Выбрав первый вариант, Женька занес девушку, которая перестала тереться о его лицо и теперь покрывала медленными, почти невесомыми поцелуями плечо, в спальню, но опустил не на кровать, а на ковер.
— Мммм? — отрываться от неспешного изучения губами его кожи Алена не стала, только вопросительно мурлыкнула.
—
Видимо, возражений не было, раз она только тихонько фыркнула и, поерзав, сбросила с себя полотенце. Именно сейчас ей захотелось прижаться к нему всем телом, и эта дурацкая ткань только мешала. Зачем она вообще нужна — ведь точно не замерзнет, не до того…
Пока она на секунду отвлеклась на эти размышления, Власов все с той же осторожностью отвел её руки, не давая напрягаться.
— Перестань, я в порядке, — завалить его на спину у неё, скорее всего не получилось бы, поэтому Алена сильно обхватила его бедрами за пояс, давая понять, что она тут не слабачка, на которую страшно подышать.
— Вот сейчас и проверим.
Проверка затянулась на несколько часов, за которые девушка уже успела почти пожалеть о собственном заявлении. Почти. А ещё — они в процессе выяснения, почудилось им в тот раз или нет, успели окончательно доломать тазик, который попался им на пути в неурочный час и стереть Аленину спину о жестковатый ворс ковра. И только гораздо позже вспомнили, что муку на кухне так и не убрали…
— Точно не хочешь ко мне ночевать поехать? — Женька вербально неодобрение не выражал, но всячески намекал на необходимость присутствия рядом с Аленой крепкого плеча. Герман же была непреклонна, пытаясь спровадить его домой.
— Точно. Я тебе вечером отзвоню, все со мной будет хорошо, — она вскинула брови. — Ещё что-то?
— Завтра все равно выходной, — Власов не собирался сдаваться без боя, обняв Лёнку и чуть приподняв на полом, чтобы она не могла дотянуться даже кончиками пальцев.
— Это у тебя. А я тружусь вне графика, к тому же, теперь это единственная работа — все равно из салона, скорее всего, попрут, у нас там не любят болящих. Да и порезы за неделю не затянутся, все увидят, что у меня с руками.
Не то, чтобы её этот факт тревожил, но девушка предпочитала вносить в собственную жизнь только запланированные перемены, а такое форс-мажорное изменение места приложения труда в список ближайших дел точно не входило.
— Давай я тебя устрою к нам? Хорошая зарплата, крутая компания…
— Секретаршей к тебе не пойду, — Алена завозилась и все-таки выбралась из его рук, сдувая упавшую на глаза челку.
— А почему сразу секретаршей? Да и вообще — ты сейчас, фактически, продавцом работаешь, по уровню и рядом не стояло.
— Жень, езжай домой, а то мы так ещё и поругаемся, — она не собиралась отчитываться в причинах собственных поступков даже перед ним.
— Ален, серьезно…
— Я тоже не шучу, — Герман поставила ладони себе на бедра и прищурилась. — Не надо.
Женька уже тоже начал злиться. Нет, он не считал себя благодетелем, да и не видел в её работе чего-то такого, чего нужно стыдиться,
А вот Алена размышляла о совершенно противоположном — не стали бы любовниками, может, и подумала бы, но получать место через постель считала недостойным и унизительным. Хотя и не собиралась говорить об этом Власову — не маленький, должен сам понять.
— Ладно, потом вернемся к этому вопросу, — Женька не оставил этой идеи, но и настаивать именно сейчас нежелательно, Лёнка явно уперлась рогом.
— Посмотрим, — девушка открыла входную дверь в явном намеке, игнорировать который уже вряд ли бы получилось. — Счастливо.
— Упертая, ужас просто, — Власов недовольно дернул плечом, но вышел, на прощание прижавшись к губам Алены немного злым поцелуем. — Я тебе ещё позвоню, если не ответишь, приеду. Но оставаться здесь одной — глупость.
— На то я и женщина, чтобы делать глупости, — она улыбнулась напоследок. — Пока.
Закрыв дверь и оставшись одна в коридоре, девушка тяжело вздохнула и тщательно проверила все замки. Закрыто наглухо.
А вот теперь нужно доубирать на кухне и приступать к работе, текст сам с иероглифов на кириллицу не перепрыгнет, а она и так слишком долго откладывала, теперь сроки поджимают.
Закончив расставлять содержимое шкафчиков и вымыв полы, Алена засела за ноутбук, стараясь сосредоточиться на столбике непонятных абсолютному большинству соотечественников символов. Не то, чтобы она обожала японский язык, но его звучание завораживало. Потому и стала японоведом, хотя даже на Дальнем Востоке не так просто найти работу по этой специальности. А если учесть ещё и недовольство отца, который не скрывал желания воспитать из неё преемницу, а тут без экономического образования никуда. На крайний случай — юрфак. Но никак не восточные языки. Именно тогда, когда она первый раз не подчинилась его воле, и появилась первая трещинка. Алена даже поначалу не поняла, почему папа начал язвить и презрительно отзываться о выбранной специальности, порой едва ли не доводя её до слез. Но девушка уже тогда решила, что будет сама отвечать за себя, потому в последний раз отец видел её плачущей лет в одиннадцать, когда она на уроке физкультуры получила в лицо баскетбольным мячом. С тех пор — никогда. Да, наедине с мамой Аленка иногда рассказывала об обиде на отца, но всегда получала в ответ просьбы потерпеть, ведь у папы нервная работа, он всегда занят, вот и хотел, чтобы старший ребенок помог…
И она перестала делиться даже с матерью. Смысл, если все равно никаких советов, кроме как следовать указаниям и воле отца, она там не услышит? Зато, сразу после окончания школы, у Герман появилось много новых друзей, которые жаловались на те же проблемы, и утешались способами, многие из которых были откровенно незаконными…
Поняв, что уже минут десять смотрит на одну и ту же строчку, даже не пытаясь переводить, девушка опустила крышку ноутбука и вышла в прихожую. Если её предположения верны, Руслан сейчас у себя.