Дословный перевод
Шрифт:
Злость перебила весь сон и свела на нет приятное "послевкусие" вечера. Вот зачем было все так портить? И виноватой Алена себя абсолютно не считала — да, она не раз и не два делала то, что обществом категорически не одобряется, но при этом имела четкие границы, за которые переступать не собиралась. Если бы он позвал её на улицу, где ночь давно разогнала всех по домам, не обратила бы внимание и на комаров и на прохладу, но так… Почему-то сразу появилось ощущение, что Власов свел её до положения подстилки.
Видимо, от девушки исходили такие эманации гнева, что даже комары не особо досаждали, предусмотрительно
Полюбовавшись пару минут на периодически прикрываемые облаками звезды, Герман пошла к реке, придерживаясь на росшие по сторонам от крутой тропинки кусты пижмы. Смятые листики оставляли неприятный запах и липковатый сок на ладонях, но навернуться в темноте, а потом кувырком пролететь несколько десятков метров, закончив сей славный спуск падением в ледяную воду хотелось ещё меньше.
Деревянные доски пристани, в которую упиралась узкая дорожка, оказались очень холодными, потому садиться она не стала, опасаясь заработать нехорошие болячки по женской части. Опираясь поясницей на отполированные перила, Алена рассеянно смотрела на поднимающийся от темной воды не то пар, не то туман, как никогда прежде остро чувствуя собственное одиночество. Это перед другими можно многозначительно фыркать, намекая, что и одной неплохо, но себе-то признавалась — это не только некомфортно, но и страшно. Потому что не знаешь, будет ли с тобой кто-нибудь, случись несчастье или если просто захочется поплакаться. Хотя, со вторым теперь намного проще — Инна стала едва ли не первой и единственной подругой за всю жизнь.
Женька…
Ещё сегодня днем сказала бы, что он хороший друг. Да и любовник замечательный, чего уж там. А сейчас насчет дружбы поспорила бы. Первая волна обиды улеглась, но неприятный осадок все равно остался. Может, с его точки зрения, ничего необычного в такой ситуации нет, а вот она так не может.
— Ты долго тут собралась стоять?
Да уж, вспомни черта…
— Ложись спать, я скоро приду, — она не стала поворачиваться, зная, что он стоит совсем рядом, стоит только руку протянуть. А эмоционально так далеко, что не докричишься.
— Алён, что за детский сад? — Власов тоже не стал приближаться. Промах по части прилюдного секса он признал, особенно после того, как Игорь, которому вроде бы полагалось видеть седьмой сон, уже после ухода девушки поинтересовался, собираются они устраивать шоу для взрослых, или, наконец, утихомирятся? А вот Лёнкин побег откровенно разозлил и немного обидел.
— Жень, мне сейчас очень не хочется ни ругаться, ни спорить, просто дай побыть одной, — она все-таки повернулась к нему, но в темноте все равно не смогла рассмотреть выражение его лица.
— А мне хочется понять, какого хрена ты устраиваешь сцены. Не хочешь секса, так и скажи, — он с силой опустил ладони на перила, так, что дерево завибрировало, и возле свай пристани появилась мелкая рябь.
— Да при чем тут это… — Алена безнадежно махнула рукой, прекрасно сознавая, что до него не дошла причина её поведения. Может, почему не захотела секса когда-нибудь и поймет, а вот дальше… Хотя… — Жень, представь, что здесь с нами Инна с Сережей. Как ты отреагируешь, если он почти
Она дошла уже почти до самого домика, когда Женька её догнал, но говорить ничего не стал, просто взял за руку, переплетая пальцы. И так же молча завел в дом, помог раздеться и, несмотря на небольшое сопротивление, уложил рядом, согревая озябшую девушку своим теплом.
Извинений или сколько-нибудь внятных объяснений свинскому поведению она так и не услышала.
Даже утром, когда они проснулись от голосов хозяев, оказавшихся среди них самыми ранними пташками, это странное перемирие ничуть не успокаивало. Слишком уж оно казалось хрупким, тронь или что-нибудь скажи, и осыплется, как иней с ветки, точно так же холодя и жаля. Поэтому и Алена, и Женька усиленно делали вид, что у них все прекрасно, хотя осторожные взгляды, которыми обменивались его друзья, мимо внимания не прошли. Особенно усердствовала Рита, убедившаяся, что у них не все так шоколадно, как кажется на первый взгляд. Герман даже хотела посоветовать девушке не так активно проявлять злорадство, а то, говорят, от этого появляются преждевременные морщины, но не стала, помню о том, что к кое-чему не нужно лезть, чтобы оно не благоухало.
И все равно Марго улучила момент, когда гости уже почти разъезжались, подойдя к Алене, ждущей Женьку возле машины.
— Приятно было познакомиться, — Рита оглянулась и псевдосочувствующим тоном прошептала. — Не расстраивайся, он со всеми так, сначала цветы и комплименты, позже обращается, как с шалавой, потом и вовсе внимание уделять перестает…
— То-то я смотрю, он с тобой почти не разговаривает, — хоть это было и плохо, но Алене захотелось выпустить на белый свет внутреннюю стерву, слишком уж эта Марго достала меньше, чем за сутки общения. Да и просто сбросить напряжение тоже не помешает. — Деточка, если хочешь соревноваться со взрослыми людьми, научись сохранять лицо, проигрывая, — она мило и почти нежно улыбнулась, глядя на перекосившуюся соперницу.
— Сучка…
— Ага. Но это будет нашим с тобой маленьким секретом. Всего доброго, — последнюю фразу Герман произнесла уже намного громче, видя, что Женька, нахмурившись, смотрит в их сторону. — А теперь улыбнись и катись, откуда пришла, — это уже почти шепотом.
Не став прислушиваться к взбешенному шипению, летящему в спину, Алена подошла к Власову, который, заподозрив неладное, прибавил шаг.
— У вас все хорошо? — он обнял Лёну за талию и встал так, что почти закрыл собой.
— Да, отлично. Мы с Марго желали друг другу всего хорошего, — несмотря на все ещё ощущающийся холодок в общении, от этого, скорее всего, неосознанного жеста стало намного легче. Так, что захотелось все забыть, в конце концов, все мы не безгрешны, хватит уже чужие ошибки вспоминать.
Рита, похоже, не усвоила "добрый" совет или же была слишком зла, потому просто грубовато буркнула:
— Пока, — и быстро ушла к машине брата.
— Что у вас тут было? — Женька внимательно посмотрел вслед девушке, а потом окинул Алену таким же цепким взглядом, словно ища следы насилия.