Досужие размышления досужего человека
Шрифт:
Женщинам в любом случае следует одеваться красиво. Это их обязанность. Женщины — цветы мира и должны мир украшать. Мы, мужчины, часто их обижаем, но, ей-богу, без их ярких нарядов и симпатичных лиц все вокруг потускнеет. С их появлением любой уголок становится светлее. В наших мрачных холостяцких квартирах женщины (я говорю о родственницах, разумеется) словно лучик света, а их ленточки, кружева, перчатки, шляпки, зонтики и платочки восхитительно украшают обстановку, будто бродячая радуга заглянула к нам в гости.
Для меня одно из главных очарований лета — привлекательные девушки, гуляющие в ярких платьях. Мне нравится смотреть
Кстати, разговор о полях и дорожных указателях напомнил мне, что я хотел самым серьезным образом сказать пару слов о женских ботинках. На наших островах женщины носят обувь слишком большого размера, ибо не могут найти подходящий: сапожники не делают обувь на маленькую ножку.
Раз за разом мне приходилось видеть женщин, вышедших погулять и заявляющих, что не могут больше сделать ни шагу, потому что натерли ноги, и причина всегда была одна и та же — слишком большие ботинки.
Пора изменить это положение вещей. От имени мужей и отцов Англии я призываю сапожников внести изменения. Наши жены, дети и кузины не должны безнаказанно подвергаться страданиям. Почему нельзя делать больше «узких ботинок второго размера»? Именно этот размер, насколько я знаю, в основном носят женщины.
Корсаж — еще одна деталь женского туалета, которая всегда слишком велика по размеру. Портнихи делают корсажи такими свободными, что крючки и петельки, застегивающие их, то и дело отрываются с оглушительным грохотом.
Я представить себе не могу, почему женщины терпят подобные безобразия, почему не настаивают на том, чтобы их одежда и обувь были достаточно малы по размеру. Вряд ли причина в том, что женщины не склонны тратить время на такие мелочи, как одежда, потому что они только об одежде и думают. Лишь в этом они глубоко заинтересованы и способны обсуждать весь день. Если две женщины собрались вместе, то можете поставить последний доллар на то, что они обсуждают наряды своих подруг. Заметив парочку ангельских созданий, беседующих у окна, вы захотите узнать, какие сладкие слова срываются с этих безгрешных уст. Подойдя поближе, вы услышите такой разговор…
— Тогда я ушила в поясе и выпустила по шву, и теперь оно отлично сидит, — говорит одно создание.
— А я, — отвечает другое, — пойду к Джонсам в темно-фиолетовом платье с желтым корсажем; а еще я видела прелестные перчатки и всего за один шиллинг одиннадцать пенсов.
Однажды я отправился в поездку по Дербиширу в обществе двух дам. Пейзаж был великолепен, и дамы отлично провели время. Они все время обсуждали проблемы пошива дамских платьев.
— Взгляните, какой восхитительный вид! — говорил я, помахивая зонтиком. — Вон там вдали голубеют холмы, а крохотное белое пятнышко в лесу — это Чатсуорт, а вон там…
— О да, действительно прекрасный вид, — отзывалась одна из дам. — А почему бы не купить отрез шелковой тафты?
— Тафты? И оставить юбку как есть?
— Разумеется. А что за деревню мы проезжаем?
Тогда я привлекал их внимание ко вновь открывающимся красотам,
Я убежден, что если две женщины окажутся вместе на необитаемом острове, то каждый день будут спорить о преимуществах ракушек и птичьих яиц в качестве украшений, а каждый месяц у них будет новая мода на фиговые листочки.
Совсем юные молодые люди тоже уделяют много внимания одежде, но никогда не обсуждают эту тему друг с другом: подобные разговоры не одобряются. Франт не находит понимания у своих собратьев. Напротив, он получает от них гораздо больше презрения, чем того заслуживает, ведь его недостаток безобиден и скоро проходит сам по себе. Кроме того, тот, кто в двадцать не был франтом, к сорока превращается в неопрятного типа с грязным воротничком и нечищеным сюртуком. Некоторая франтоватость идет на пользу юноше, такова уж человеческая природа. Мне нравится смотреть, как молодой петушок расправляет перышки, вытягивает шею и кукарекает так, словно ему принадлежит весь мир. Мне не по нраву застенчивые скромники. Скромников вообще никто не любит на самом деле, какие бы глупости они ни болтали про ценность скромности и прочие вещи, о которых понятия не имеют.
Кроткий нрав — серьезная ошибка в нашем мире. Отец Урии Гипа плохо знал человеческую натуру, иначе не сказал бы сыну, что людям нравится покорность. На самом деле ничто так не раздражает, как покорность. Ссоры — источник половины удовольствия от жизни, а как можно поссориться с кротким и покорным человеком? Он отвернется от нашего гнева, и именно это нам не по душе, ибо мы хотим выплеснуть гнев наружу. Мы довели себя до белого каления и уже предвкушаем удовольствие от энергичной перепалки, а несносная кротость расстраивает все наши планы.
Жизнь Ксантиппы, связанной с вызывающим тихое раздражение Сократом, наверняка была пыткой. Подумать только, замужняя женщина обречена день за днем обходиться без единой ссоры с мужем! В таких вещах мужу следует потакать жене.
Бедные женщины, в их жизни так мало интересных событий, им недоступны наши наслаждения. Женщины не ходят на политические собрания и не принадлежат к местному самодеятельному парламенту; им нет входа в вагоны для курящих, они никогда не читают комиксов в газете — а если и читают, то не знают, что это комикс, ведь никто им об этом не сказал.
Подобное существование наверняка кажется им ужасно пресным, и время от времени мы могли бы обеспечить им небольшую ссору для развлечения, даже если нам самим не очень-то этого хочется. Истинно благоразумный муж так и поступает, за что его и любят. Женщина очень ценит такие маленькие знаки внимания, ведь они служат доказательством бескорыстной любви, и непременно расскажет подругам, какой у нее был замечательный муж — после его смерти.
Да, бедной Ксантиппе пришлось несладко. Эпизод с ведром особенно ее опечалил. Бедняжка думала, что сможет раззадорить мужа таким способом. Она не поленилась наполнить ведро — может быть, специально искала воду погрязнее. А потом поджидала мужа. А в конце концов получила совсем не то, чего ожидала! Скорее всего она хорошенько поплакала. Должно быть, жизнь показалась ей совсем безнадежной: насколько нам известно, у Ксантиппы не было даже матери, к которой она могла бы пойти и пожаловаться на мужа.