Доверься мне
Шрифт:
— Пока, Лорен, — поворачиваю я замок, когда дверь захлопывается.
— Лейси! — кричит она из коридора.
Эмметт входит в комнату, трясясь от смеха.
— Ты такой засранец, Картер.
Мы вместе идем к дивану, и пока он включает Xbox, я сажусь на другую сторону дивана, поправляя свои причиндалы.
— Они не понимают. Я не ищу отношений, — беру полупустую упаковку «Орео» с журнального столика и разбираю одну, облизывая глазурь. — Почему все девушки думают, что найдут себе парня через секс на одну ночь?
— Так ты плевать хотел на их надежды и мечты на счастливую жизнь с любящим
Надежды и мечты? Какого хрена?
— Кара превращает тебя в зефирку. Они могут надеяться и мечтать сколько угодно, только не со мной.
— Потому что ты никогда не остепенишься?
Я вздыхаю.
— Не знаю. Может быть да, может быть нет. Не в ближайшее время точно.
Он смеется, покачивая головой, когда кидает джойстик мне на колени.
— Наступит день, когда та самая девушка войдет в твою жизнь и перевернет весь мир с ног на голову, и ты не будешь знать, что, черт возьми, с собой делать, кроме как упасть на перед ней колени и умолять ее никогда не уходить.
Я отрицательно мотаю головой, когда закидываю в рот еще одно печенье.
— И это будет день, когда я попрощаюсь со своей холостяцкой жизнью.
ГЛАВА 2
ПОСТЕЛЬ > СЕКС
Зимние международные путешествия — это серьезное потрясение для организма. Особенно когда в середине декабря ты возвращаешься домой в холодную Британскую Колумбию после нескольких дней путешествий по теплой Флориде и Северной Каролине.
Британская Колумбия находится на территории с сильными морозами, обычно опускающимися ниже 0 градусов по Фаренгейту. Несмотря на то, что это очень необычно для западного побережья, фактически это еще даже не зима. Я живу в Северном Ванкувере, где обычно зима чуть больше похожа на типичную канадскую, но все равно не дотягивает до того, что есть здесь. Это похоже на плохую примету, но обычно я предпочитаю игнорировать очевидные знаки судьбы.
Все же, холодно до чертиков и у меня похмелье. В самолете я пять с половиной часов играл с товарищами по команде в настольную игру, и проиграл все партии, кроме одной. Сегодня одна из тех редких суббот, когда хоккея для нас не существует, и вместо того, чтобы провести ее дома в трениках за марафоном диснеевских мультиков и поеданием пиццы XL-размера, я морозной ночью иду на гребаную сюрприз-вечеринку по случаю дня рождения.
— Я в полном ахуе, чувак, — пробормотал я, пряча руки в карманы своего шерстяного пальто и шагая по тротуару, зубами натягивая шарф до подбородка.
— Блять, и я, — говорит Гаррет Андерсен, наш правый нападающий, в его акценте проскакивают нотки восточного побережья, как это бывает, когда он устает или пьян. Сейчас это первое. — Чуть было не свалил, но потом передумал, — он хватается за промежность. — Спасибо, но меня устраивают яйца там, где они сейчас есть.
Я понимаю его переживания. Именинница уже несколько раз грозилась кастрировать нас за гораздо более мелкие проступки. Попасть ей под горячую руку — это последнее место, где я хотел бы оказаться
— И мы все знаем, что ты не упустишь шанса окунуть свою палочку в кого-либо, — добавляет Гарретт, кивая головой в сторону бара через дорогу, в который мы направляемся.
Обычно я бы так и поступил, но сегодня я чертовски устал. Я уже решил смыться домой пораньше, чтобы поспать в кровати, по которой скучал последние четыре ночи, пусть и без теплого места, куда можно было бы зарыть свой член. Идея уснуть в собственной постели слишком хороша, чтобы от нее отказаться. Считайте меня сумасшедшим, но никакой секс не переплюнет хороший сон, когда он действительно нужен.
— Может быть, сегодня я буду хорошим мальчиком, — отвечаю я Гаррету, улыбаясь, когда он закатывает глаза. — Уж одну ночку я могу подержать его в штанах.
Он опережает меня, переходя улицу, когда появляется расстояние между проезжающими машинами.
— Сомневаюсь!
— Упс, — бормочу я, когда случайно прохожусь по его боку локтем, проходя мимо него к двери. Ухмыляясь, я придерживаю ее, жестом пропуская его вперед.
Бар выглядит так, как я и ожидал: чертовски розовый и битком наполненный людьми. Обычно я наслаждаюсь хаосом, но не сегодня — наверное поэтому моя спина напрягается при громком смехе, громкой музыке, ведь я просто хочу сесть в углу бара со своими коллегами и потягивать одну-две банки холодного пиво.
Помимо розового, здесь много золота и цветов. За что спасибо лучшей подруге Кары, потому что мы чуть не остались без декора, прежде чем, по словам Эммета, она все уладила. Я с ней не знаком, но она должна быть очень смелой, чтобы добровольно взять на себя ответственность за декор вечеринки, когда у именинницы свой собственный бизнес по организации мероприятий. Разочаровывание Кары — это не то, за что я хотел бы отвечать (см. вышеупомянутую кастрацию).
— Медвежонок Гэри! Картер!
В ту же секунду на меня бросается тело, выбивая воздух из легких, когда длинные конечности обвиваются вокруг меня.
— С днем рождения, Кар, — пою я, когда подвыпившая именинница соскальзывает с меня, прежде чем заключить в объятия Гаррета.
Кара смотрит на маленький розовый пакет в моих руках, подскакивая в своих высоченных каблуках.
— Оооо, дай же мне, дай мне!
— Не-а, — говорю я, отнимая у нее пакет. — Где твои манеры?
Она закатила свои голубые глаза и ударила меня бедром.
— Отдай мне мой чертов подарок, ну пожалуйста.
Я фыркаю от смеха и передаю пакет ей в руки.
— От нас с медвежонком Гэри.
Я подмигиваю Гаррету, потому что его недовольное нахмурившееся лицо говорят мне то, что я и так знаю: единственные люди, которым можно его так называть — его младшие сестры и Кара.
Кара не теряет времени и разрывает подарочную упаковку, выбрасывая ее через плечо. Открыв маленькую бархатную коробочку, она визжит. Она достает платиновую цепочку, на которой висит инкрустированная бриллиантами буква «К», и трясет ею перед моим лицом.
— Надень, надень!