Доверься, он твой
Шрифт:
Катерина заметила, что пуговичка на груди наполовину расстегнулась, встала на ребро. Ее толкали изнутри пружинистые завитки. По контуру бежали буковки – породистая рубашка, отметила она. Наконец посмотрела в серые глаза.
– Повторить доверие к мужчине. Как к дяде Мише, – тихо сказал он. – По-моему, у нас с ним много общего. Разве нет? – Он вздернул подбородок, словно предлагая ей лучше рассмотреть его и увидеть сходство.
На самом деле оно есть. Даже в пристрастии к очень качественным вещам.
– Ты на самом деле чем-то похож на него, – пробормотала
– Проверяла, есть ли знакомые сорта? – спросил Вадим.
– Нет. – Она улыбнулась. – Ты не догадаешься. – Она засмеялась.
– Сама хотела попробовать? Сейчас модные дамы тоже курят сигары.
– Я не модная дама. – Она покачала головой. – Дело в другом. Я смотрела на мужчин, которые покупают сигары. Я хотела понять, какие они. Похожи на дядю Мишу или нет.
– Ну и как? – быстро спросил Вадим.
Она покачала головой:
– И сигары тоже нет. Совсем не такие.
– Почему?
– Потому что он курил привезенные специально для него. А в магазинах продают те, которые для всех. Он сам был человек не для всех. – Она вздохнула и сложила руки на груди. – А это значит, кто курит сигары для всех, – не мои мужчины.
Вадим покрутил головой:
– Ничего себе логика. Должен сказать, Катерина Веселова, ты самоуверенная до крайности.
Она пожала плечами:
– Такой продукт.
– Что ж, есть еще один факт, подтверждающий мое сходство с твоим двоюродным дедушкой: я курю только специально привезенные сигары.
– Значит... я не увидела бы тебя возле витрины? – Катерина постаралась сложить губы в самую печальную улыбку.
– Нет.
– Понятно. Но есть твое главное отличие от дяди Миши, – тихо сказала она, пряча улыбку.
– Говори. Устраним! – воскликнул Вадим.
Катерина откашлялась и посмотрела в окно. За ним было солнце. Она засмеялась:
– Ох, не надо! Я не приму такую жертву.
– Но я готов... Я... – Он вдруг осекся и расхохотался. – Если ты о том, что он не мог жениться по каким-то физическим причинам...
– Именно. – Она нарочито шумно вздохнула. – Опрометчиво давать обещания навскидку. Впрочем, таков путь обычного мужчины: «Пообещаю все, пока добиваюсь». Да?
– Не-ет, вот этого я не стану обещать. Я хочу от тебя того... того, чего, уверен, твой двоюродный дедушка хотел бы тоже от какой-то женщины, но судьба распорядилась иначе.
Катерина кивнула:
– Я думаю, он устроил свою судьбу наперекор ей.
– Женщине?
– Своей судьбе, – сказала Катерина. – Он рассказал мне перед смертью, что на самом деле моя бабушка не была его родной сестрой. Он это знал и любил ее всегда. Но семейную тайну в прежние времена хранили не так, как сейчас.
Катерина сказала это и умолкла. Она снова увидела глаза дяди Миши, с такой бледной радужкой, цвета зимнего облака после того, как оно просыпало снег на землю. Он положил руки поверх клетчатого черно-красного пледа и посмотрел вверх. «Если там... – по его глазам она догадалась, что он имеет в виду под „там“, – есть что-нибудь, я признаюсь ей. Я должен был сохранить тайну до смерти. А после – нет». Он засмеялся так радостно, что у Катерины сдавило сердце.
Она повернула голову и посмотрела на Вадима.
– Значит, он жил подле сестры как брат? – спросил он.
– Да, тем более что дуэль, на которой его так неудачно ранили, позволила ему делать это без лишних мук. Мук тела.
– А бабушка не догадывалась, что он ей не брат? – спросил Вадим.
По его голосу она почувствовала, что он думает не о том. Она догадывалась, о чем именно. Ей хотелось раскинуть руки и обнять его, сказать, что ей хочется быть с ним. Очень хочется. И даже отдать ему на откуп все свои проблемы. Но, осадила она себя, он сам не знает, о чем просит. Никто, кроме нее, не справится с ними.
Катерина вздохнула и ответила на его вопрос:
– Нет, бабушка ни о чем не догадывалась. Более того, она была уверена, что все братья на свете похожи на дядю Мишу. – Она усмехнулась. – Она сказала мне, когда родился Федор, что теперь у меня есть брат и она за меня спокойна...
Катерина подошла к дому. Да, она узнала, что такое быть сестрой малолетнего брата при больной матери. Но бабушка об этом не узнала.
Войдя в подъезд, открыла почтовый ящик, на руки выпала кучка мусора, как называла она разномастные рекламные листки. Она опустила их в рядом стоящую картонную коробку, к таким же.
Поднялась на восьмой этаж, вошла в квартиру и, не раздеваясь, только сбросив туфли, включила компьютер. Чтобы он загрузился, пока она переоденется в домашние джинсы и футболку. К завтрашнему утру ей нужно подготовить кое-что.
Но в голове сидело другое, точнее, другой. Вадим. Чем больше Катерина думала о нем, тем яснее понимала: он на самом деле похож на дядю Мишу. Она видела не внешнее сходство, не совпадение вкусов двух мужчин, а что-то более важное и глубокое.
То, до чего она додумалась, но не рискнула бы произнести вслух. Слишком выспренне и несовременно прозвучало бы: «У него есть сердце». Но именно такими словами бабушка говорила о дяде Мише. Катерина смеялась: «Да не бывает людей без сердца!» А бабушка стояла на своем: «Бывает сердце без человека, оно так же толкает кровь. Его можно шунтировать, как дяди Мишино сердце, но оно все равно другое...»
«Я буду охранять тебя... – вспоминала она шепот Вадима. – Доверься мне, твои заботы станут моими... Я хочу быть с тобой всегда. Каждую секунду».
Но опыт замужества, а также наблюдения за окружающими утверждали обратное: «Хочешь быть со мной – отбрось все свои заботы. Возьми на себя только мои». Вот позиция мужчины, заполучившего себе жену.
Допустим, Вадим готов взять на себя ее проблемы, думала она, усаживаясь в рабочее кресло. Но кто сказал, что он решит их как надо? Есть в этом мире то, что должна сделать только она, упорствовала Катерина. А для этого ей нужно свободно распоряжаться собой и своим временем.