Довод Королей
Шрифт:
Жорес наконец решился и помчался вперед, опустив копье. Нет, он не собирался убивать безоружного соперника, на это его ума хватило. Рыцарь решил опрокинуть наглеца опущенным копьем, действуя им как простой палкой. Это было разумно, но Жорес никогда не бывал в Мирии и не видел байлы.
Да, с атэвским арканщиком или легким фронтерским всадником, составлявшими одно целое со своими поджарыми стремительными конями, Рито пришлось бы несладко, но неповоротливый арциец, тащивший на себе не меньше пяти беров [89] железа, не считая бревнообразного копья, и его несчастный конь явно были не готовы к байле.
89
Бер –
Натиск рыцаря казался страшным и всесокрушающим, но не для того, кто с шести лет учился выдержке, стоя среди площадки в ожидании несущегося быка. Обладавший грацией и ловкостью мангуста, Рафаэль, не дрогнув, выбирал нужное мгновенье и отскакивал в сторону. С каждым разом и без того выверенные движения мирийца становились все точнее. Байла шла вперед по своим извечным законам. Сначала заставить быка показать характер, затем вывести из себя, вынудить делать глупости, растрачивая силы, затем, вымотанного и разъяренного... прикончить? Вряд ли получится. И до этого еще дожить надо.
Про себя Рафаэль отсчитывал куэллы [90] . Первые две он провел отлично. Теперь заставим этого кабана угробить собственную лошадь. Жаль, на ней столько тряпок, не увидишь, когда она покроется пеной. Ну, да так даже лучше, быстрее спечется...
Движения Рафаэля приобрели обманчивую замедленность. Сейчас Жорес вообразит, что он сможет предугадать его следующий шаг и начнет дурить голову несчастному жеребцу, останавливая его на полном скаку и разворачивая в разные стороны... Лошадь было жалко, всадника – нет. Отскочив в очередной раз в сторону, Кэрна повернулся спиной к осатаневшему «пуделю» и послал воздушные поцелуи зрителям, взревевшим от восторга. Настоящий байланте никого не обделяет вниманием, и Рафаэль еще трижды «развернул» Аганна, чтобы раскланяться со всеми четырьмя галереями. Кажется, собравшиеся начинали понимать, что бой, изначально казавшийся им чуть ли не убийством, таковым не является, по крайней мере, по отношению к мирийцу. Но сочувствия Вилльо это не прибавило. Наоборот. Зрители понимали, что зарвавшемуся «пуделю» не грозит ничего, кроме позора, и это всех вполне устраивало.
90
Куэлла – этап байлы. 1 – раздразнить быка, 2 – узнать его характер, 3 – вымотать, 4 – вновь раздразнить, 5 – убить или заставить упасть от усталости и потери крови.
Выкрики становились все оскорбительнее, и Жорес не мог этого не слышать. Он заметался, пытаясь выправить положение. Его жеребец, не привыкший к подобным упражнениям, уже дважды спотыкался, и Рафаэль про себя сказал «три». Третья куэлла – девизом которой было «измотай» – закончилась. Остались две последние. Измотанного доро «веселят» украшенными разноцветными лентами дротиками. Измотанного «пуделя» Рито решил взбодрить своим падением. Выждав, когда Жорес в очередной раз пустит на него коня, мириец споткнулся и чуть было не угодил под копыта лошади. Раздался испуганный женский крик, байланте с видимым трудом поднялся, и стало ясно, что у него что-то неладно с левой ногой. Стало неимоверно тихо, словно тысячи зрителей исчезли, и они с Аганном остались в пустом поле. Арцийцу показалось, что он побеждает. Жорес мог, подняв копье, отъехать в сторону, не желая причинять вреда покалеченному сопернику, но ярость взяла свое. Дав шпоры и без того измученному коню, сын королевы помчался прямо на неподвижно стоящего человека.
Рафаэль стоял как вкопанный. Кто-то отчаянно закричал: «Уходи!», кто-то выкрикивал проклятия Жоресу, большинство просто застыло от ужаса. Аганн все же не до конца потерял голову, он не хотел убивать, только сбить с ног. Неистовый рывок, и конь начал сворачивать в нескольких локтях от замершего мирийца, но удар похожего на бревно копья неминуемо должен был свалить Кэрна наземь. Но не свалил. Неожиданно мириец бросился, но не в сторону, а вперед, поднырнув под руку Жореса в волоске от копья, и кошкой вскочил на конскую спину позади рыцаря. Дополнительную тяжесть, да еще усиленную силой прыжка, загнанный жеребец не выдержал и с шумом грохнулся на землю вместе с наездником.
Уставший, оглушенный, зажатый тяжелыми доспехами Жорес остался лежать, вяло двигая руками, как перевернутая на спину черепаха. Не обремененный берами железа Рафаэль успел соскочить, причем стало ясно, что обе ноги у него в порядке.
Байла сан нуэрда была закончена.
2885 год от В.И.
2-й день месяца Лебедя.
Арция. Гарата
Его Величество король Арции Филипп Четвертый сам не знал, рад он тому, что случилось, или нет. С одной стороны, общего примирения явно не вышло, а Вилльо в очередной раз показали себя во всей своей сомнительной красе. С другой, все могло бы кончиться куда хуже.
Как бы то ни было, Кэрна молодец, если кто и заслужил венец победителя, так это он. А с Эллой Филипп позже переговорит. Она должна наконец уразуметь, что королеве следует не только потакать своим прихотям, но и оглядываться на подданных. И уж теперь она точно не посмеет ему вычитывать за Эжени...
Король решительно поднялся. Не сводящие с него взора трубачи подняли горны и трижды вострубили: «Слушайте! Слушайте! Слушайте!»
Король обвел взглядом пеструю толпу на галереях для простонародья, яркие уборы дам и послов, рыцарские вымпелы над ограждением и властно поднял руку. На ристалище, кроме стоящих по углам герольдов и трубачей и Рафаэля, не было никого. Жореса унесли. То ли он и вправду расшибся, то ли делал вид, так как иначе ему пришлось бы уходить под улюлюканье и свист. С грехом пополам вставший конь, безвинная жертва обстоятельств, был уведен с поля, оставшегося за победителем.
Рито Кэрна, слегка запыхавшийся и растрепанный, легкой походкой байланте подошел к королевской галерее и склонился в учтивом поклоне.
– Вы сражались доблестно, маркиз, – веско произнес король Арции, – и мы рады вручить вам заслуженную награду.
Трубачи протрубили «Славу победителю». Король взял с серебряного подноса венок из золотых дубовых листьев и приготовился возложить на голову героя дня, но Рито остановился и опустился на одно колено на шаг раньше, чем следовало.
– Ваше Величество, я не заслуживаю этой награды, так как получил ее, воспользовавшись привилегией, доставшейся мне по рождению. Я был одержим гордыней, и я недостоин носить этот венок, дорога к которому пролегает через два дня поединков. Прошу вас избавить меня от столь незаслуженной награды, которая еще найдет истинного хозяина.
Филипп внимательно посмотрел в сияющие весельем черные глаза.
– Это слова истинного рыцаря и дворянина. Небеса видят, что ты достоин награды, но скромность украшает рыцаря не хуже золота. Мне жаль, что я не видел настоящей мирийской байлы, ибо это искусство благородных и отважных. Но одну награду ты все же должен принять. Победитель сегодняшнего дня должен избрать Звезду Турнира. Не побоюсь утверждать, что очаровательные дамы, украсившие собой сегодняшний праздник и нашу жизнь, будут счастливы услышать имя избранницы именно из твоих уст. Не разочаровывай их.
– Государь, – просиял глазами мириец, – клянусь святым Эрасти, это величайшее счастье и величайшая честь. Но я чужой в Арции, и у меня нет дамы сердца, глаза же мои разбегаются от красоты присутствующих здесь жемчужин.
– И все же я, по душевному согласию этих прекрасных жемчужин, вынужден настаивать, – Филипп засмеялся, не в силах далее придерживаться высокого слога. – Проклятый, да красавицы Арции жаждут узнать твои вкусы!
Рафаэль больше не возражал. Приняв из рук короля Золотое Сердце, он вновь вышел на ристалище, где уже ждал белоснежный конь под синим чепраком. Мириец птицей взлетел в седло и шагом поехал вдоль галерей, вглядываясь в женские лица. Разум подсказывал отдать первенство Ее Величеству, но сердце с этим не соглашалось. Королева при всей своей красоте чем-то напоминала Дафну, и вообще именно она стала причиной всех сегодняшних неурядиц.